– Ну, как я выгляжу? – сказала Кэти, поворачиваясь перед Францем.
– Восхитительно и соблазнительно, – ответил он. – Такой я тебя еще не видел.
Стройную фигуру Кэти облегало простое черное платье, его изящество подчеркивали тонкие белые кантики. Глубокий вырез позволял блеснуть золотым колье с бриллиантами, не опускаясь настолько низко, чтобы стать неприличным.
Кэти поглядела на часы и проговорила:
– Хорошо, хоть раз собралась раньше времени. – Она подошла к столику и закурила сигарету.
Франц был в свежевыглаженном мундире и начищенных штиблетах.
– Значит, у нас есть еще время, – он проводил Кэти к кушетке и передал ей маленькую бархатную коробочку. – Я приготовил тебе сюрприз.
– Что там? – поинтересовалась Кэти.
– Открой, – ответил Франц.
Внутри оказалось кольцо с бриллиантом.
– Кэти, – неловко спросил Франц, – ты выйдешь за меня замуж?
Кэти мельком взглянула на Франца и отвернулась. Медленно вдохнула сигаретный дымок и пустила его в воздух над головой.
– Я польщена, Франц, – она поднялась на носки и поцеловала его в щеку. – Искренне польщена... но у нас ничего не получится... – Закрыв коробочку, она вернула ее вместе с кольцом.
– Почему же? Разве ты не любишь меня?
– Да... люблю, наверное... если я вообще способна на подобные чувства... Но, Франц, опять ты за свое. Я для тебя неподходящая пара.
– Ну, это решать _мне_, Кэти! – отрезал Франц. – Откуда тебе знать, какая мне нужна женщина?
– Давай, Франц, не будем говорить об этом сейчас... Я же сказала, что весьма польщена... но нервничаю перед судом. Пойми, я просто не переварю сразу столько дерьма...
– У тебя всегда находится причина, чтобы не разговаривать об этом. Но если ты любишь меня, я хотя бы заслуживаю откровенности. И именно сейчас...
Глаза Кэти блеснули.
– Если вы хотите объяснений, притом именно _сейчас_, я их вам предоставлю, капитан Бауэр... Прошу вас следовать за мной... – Кэти провела его в свою гардеробную. – Встань здесь и смотри!
Кэти полезла в столик, извлекла оттуда шприц и кусок черного жгута. Поставила ногу на табурет и задрала платье, открыв синяки на бедре. Франц невольно отвернулся.
– Нет, – она рукой повернула к себе его голову. – Нечего отворачиваться, Франц... Ты должен видеть, какова я на самом деле.
Спустив колготки, Кэти обхватила ногу жгутом. Проверила, глядит ли на нее Франц. В ее глазах была боль.
– Теперь ты понял? – спросила она. – Я не могу стать твоей женой, потому что давно сожительствую с этим магическим средством, которое никогда не подводит меня... Разве ты не понимаешь? Тебе далеко до моего кокомо.
Кэти воткнула иголку в вену, подождала несколько секунд.
– У нас все будет хорошо несколько недель, может быть, месяцев, проговорила Кэти торопливо. – Но рано или поздно ты мне надоешь... и придется обратиться к услугам старого верного Друга.
Она стерла ваткой пару капель крови и уложила шприц в коробочку. Франц не скрывал расстройства.
– Не унывай, – Кэти легонько похлопала его по щеке. – От своей постели я тебе не отказываю... всегда к твоим услугам, быть может, выдумаем не одну хитрую штуковину.
Отвернувшись, Франц опустил бархатную коробочку в один из карманов своего мундира. Кэти подошла к столу, чтобы загасить сигарету.
– А теперь, капитан Бауэр, пора в суд.
Слушание по делу Уэйкфилда проводилось в бальном зале на первом этаже дворца Накамуры. Для важных гостей в нем вдоль стен поставили шестьдесят кресел. Сам Накамура сидел в большом кресле на высоком помосте в конце комнаты, на нем было то же японское облачение, в котором он выступал на телеэкране два дня назад. По бокам его стояли двое телохранителей в самурайских нарядах. Бальный зал был оформлен в японском стиле XVI века: Накамура старательно изображал могущественного сегуна Нового Эдема.
Ричарду и Арчи сообщили о суде за четыре часа, перед тем как они оставили подвал, чтобы предстать перед Накамурой. Сопровождавшие пленников трое полицейских белели им сесть на небольшие подушки, расставленные на полу в двадцати метрах перед Накамурой. Кэти заметила, каким усталым и постаревшим казался отец. Она изо всех сил удерживала себя – так хотелось ей рвануться к нему и заговорить.
