— Мог ли грозный хозяин мира мертвых сойти с ума, как ты считаешь? Может ли бог в принципе оказаться безумным? Легенды умалчивают об этой детали, но все единогласно твердят — всемогущий Астат убил своего отца и сам стал главной темного клана. Чертоги всегда карают преступников, но Астат стал единственным исключением, весьма справедливым, надо признать, ведь безжалостный Хассий угрожал самому существованию мира людей, без которого и чертогам не стоять. Лишь Феррум-разрушитель осудил брата, прочие же боги оказали Астату всяческую поддержку, возвысив его наравне с Радоном.
— Вроде бы в моем мире тоже были такие мифы. Например, в Древней Греции царь богов свергнул своего отца, а тот вроде бы своего…
— В чертогах царствует покой и смирение, но порой даже богам не избежать гибели, — признал вампир. — Однако события эти произошли давно, когда еще не было ни Гелия, ни защитника Неодима, ни златоглазой Аурум. Может, сама Теллура и бережет своих собратьев?
— Кстати об Аурум! — вставила волшебница, — Мы на представление пойдем смотреть, или как? Там музыкантов с главной сцены уже выперли и спектакль начинается!
Спектакль это да, это интересно! Но честно говоря, сюжета пьесы я так и не поняла. Что-то про любовь эльфа и волшебницы, этакий аналог "Ромео и Джульетты". Эльфа играл тощий недоросль, напяливший серый парик и светлый балахон, причем упомянутая кем-то "мудрость веков" с ним и рядом не стояла. С главной героиней дело обстояло немножко лучше, девушка была красива и обладала чудным голосом — даже многочисленные запинки и паузы его не портили. А вообще мне больше всех понравился "староста деревни" — пожилой, опытный актер, очень натурально скандаливший и просвещавших "соседей" о вредоносности эльфов. Я даже поверила.
Леандру он тоже понравился, ибо эту точку зрения вампир полностью разделял. Айвер уже после первой реплики куда-то пропал, небось опять какую-то сомнительную рукопись углядел. Вот Мелани искренне сопереживала разлучаемым героям, даже прослезилась, когда "эльф" ненатурально сокрушался о судьбе своей любимой. Но вот с Сиеллой я в театр точно никогда не пойду!
— И какому богу он служит?! Мантия старая, цвет не разберешь — видать, этого эльфа из храма давно вытурили! И с тех пор он ее не снимал, из гордости…
— Так она к кому на свидание пришла, я не поняла? К вон тому парню в костюме дерева? А чего она тогда с ним обнимается?!
— Ну кто так поджигает, кто так поджигает?! Акеми, покажи, как надо!
— Рион, ну где ты болтаешься?! Тут уже эльфа вешать собрались! Куда, стоять!!! В спектакле, в спектакле, успокойся, вон, лучше на сцену погляди…
После этого пришлось уйти и насильно увести рыцаря, порывавшегося отрубить "эльфенышу" что-нибудь на память, чтоб не порочил избранную Радоном расу. Так до конца и не досмотрели! А мне ведь интересно, умрут эти двое в конце или все-таки сбегут! Ну да, по жанру надо чтоб умерли, но… может быть… ради зрителей… ну хотя бы чтоб не плагиатить!
В святилища оставшихся богов я так и не попала.
Так прошло два дня. На третий утром стало ясно, что вечно прятаться в городе не только невозможно, но и очень неудобно. И дорого. И скучно. Одним словом — пора! Пора что-то делать. Спорили до хрипоты, предлагая и отвергая самые разные варианты. Кажется, были идеи сматываться обратно в Пальтер (еще одного перехода через горы я не переживу!), подарить меч магической полиции (не отдам!), ехать в столицу и просить помощи короля (меч отберут, нас посадят, убьют и пошлют прочь — кого как получится). Мелани на всякий случай уточнила, нельзя ли попросить защиты у семьи Риона, но рыцарь только вздохнул.
— К сожалению, мои почтенные родители не слишком довольны моей профессией. Ведь сейчас почти не осталось настоящих героев, как в древности, и добиться признания и славы очень сложно. Мы совершаем подвиг, укрывая от злодея могущественный артефакт, но для моей семьи все это — глупая авантюра…
Самым простым, на мой взгляд, было предложение Леандра убить и Вильса, и хозяина меча. Нельзя сказать, что эта идея никому не понравилось, но…
— Это самосуд! Я не могу допустить настолько бесчестного поступка. Ведь на чьей стороне справедливость, еще неизвестно!
