— Мы с ее папашей давно ходили друг вокруг друга и теперь решили показать людям, что…
— С Щедриным?
— Крупнейшая банковская группа, не хухры-мухры. Сегодня станем официальными родственниками. А мы ведь тоже не лыком шиты. Я бы не устраивал всей этой показухи, но это стратегическое решение. Мы так вместе решили, с Щедриным. И видишь, сколько народу пришло засвидетельствовать уважение! В том числе и Монголец… Это дорогого стоит.
— Я тебя понимаю, Рыжий. — Игнат оглядел старого друга и спросил: — Ты что, оправдываешься?
Лютый посмотрел на него в упор, на мгновение в нем появилось что-то бычье, потом вздохнул.
— Наверное, да, — сказал Лютый неожиданно, и в следующую минуту они оба рассмеялись.
— Чучело, — проговорил Игнат дружелюбно.
— Но только перед тобой и перед Андрюхой… Ну а с другой стороны, что здесь такого? — Лютый усмехнулся. — Сейчас отгуляем, а с завтрашнего дня я им такое свадебное путешествие закатил. Андрюха еще не знает! Багама-мама… Яхты, гольф-клубы!.. Молодежь живет своей жизнью. Им это тоже не повредит — больше будут уважать.
— Да они, по-моему, и сами по себе ребята толковые.
— Тут ты прав, брат, они и без Щедрина, и без Лютого кое-чего стоят. А теперь будут стоить больше.
— Выпить, что ли? — вдруг сказал Игнат.
— А то! Хочешь — айда, водки махнем.
— Ладно, подожду. Вчера нагрузился. Вот молодые приедут — поздравим.
Лютый посмотрел на часы:
— Вот-вот должны быть… Видишь? Твои, «командирские».
— Носишь иногда? Часики из военторга?
— Теперь я могу себе это позволить. Теперь уже — да! А где мои?
— Здесь. — Игнат протянул руку. — Золотой браслет…
Лютый кивнул. Он испытывал к часам прямо-таки патологическую страсть и почти мистическое уважение, считал материальным воплощением времени и мог говорить о них бесконечно.
Лучшим подарком для Лютого были редкие часы, и сам он обожал дарить наручные и, как мальчишка, гордился своей коллекцией.
— Лучшие механические часы, Игнат, — это, конечно, швейцарские «Бланкпайн», — говаривал Лютый. — Кстати, самая старая часовая фирма, существует с 1735 года. А самые точные в мире наручные часы выпущены осенью 1976 года, это уже «Omega Constellation», калибр 1021, номер, как сейчас помню, 39'050'076'. Испытания на точность хода — нулевые отклонения! Ты можешь это себе представить?! Даже знаменитый кварцевый «Лонжин» с годовым допустимым отклонением в десять секунд по сравнению с ними — фуфло! Стоят целое состояние! Кстати, владелец — испанец — пожелал остаться неизвестным. Надо думать — у людей руки длинные! Есть часы-кинозвезды — «Омега» в последнем «Джеймсе Бонде». Или известные на весь мир «Ролекс Дэйтона» Пола Ньюмена — кино «Афера» помнишь? Вот. Но это все ерунда по сравнению с той «Омегой» испанца. И знаешь почему? Потому что они единственные в мире и других таких уже никогда не будет. Это все можно, наверное, повторить, но только не такие часы. Интересно, да, единственные в мире!
Обычно в такие моменты, моменты разговоров о часах, Лютый преображался. Иногда его зашкаливало, и он пускался в рассуждения о природе времени, в философствования о концепциях и спорах, которым уже не одна сотня веков… Однажды — с тех пор прошло уже почти лет десять — они махнулись часами. У Игната были «командирские» и стоили пятьдесят рублей. У Лютого — великолепный золотой хронограф «Longines». Игнат тогда оказал Лютому одну неоценимую услугу. Ни о каком выражении благодарности он слышать не хотел, и Лютый предложил махнуться часами. Лютый пристроил «командирские» в свою коллекцию, но носил их крайне редко, мотивируя тем, что люди не так поймут. Ему для крутости было положено что-нибудь золотое и швейцарское. Когда вы только вырываетесь из нищеты, все эти игрушки многого стоят. Тракторные цепи на шее, малиновые пиджаки, мобильные телефоны на столе в ресторане и малиновые «шестисотые» под вашей задницей… Теперь Лютый понимал, что все это было с голодухи. Теперь это стало мишурой, и Лютый мог себе позволить появиться на самом дорогом и престижном сборище Москвы, на свадьбе своего младшего брата, на мероприятии, которое станет поворотным и возвестит и врагам, и друзьям о рождении, наверное, самого могущественного объединения, на мероприятии, собравшем и криминальных авторитетов, с которыми раньше не клеилось, и элиту страны, которая раньше могла и побрезговать, и где наряды, драгоценности, автомобили и наручные часы уже являлись информационными поводами для колонок газет и журналов, — теперь Лютый мог позволить себе появиться здесь в стареньких «командирских» часах, купленных в военторге за пятьдесят рублей.
