Вечером Йоганн отправился в небольшую церквушку, располагавшуюся в двух лигах от замка. Надо было и поблагодарить за исход утреннего сражения, и испросить совета священника, что делать дальше. Не то, чтобы сын барона был особо набожен, скорее, ему требовалось выслушать мнение знающего, зрелого человека. Стоит ли отправляться в столицу, или подождать, еще пару подвигов совершить? Йоганн попытался поговорить на сей счет с кастеляном, но тот отговорился занятостью и убежал по каким–то своим делам. А может, просто рассердился, что Йоганн не разрубил того дракона на части.
«Дракониху», — мысленно поправил себя Йоганн. — «Наверняка это была самка. Яйцо сторожила, потом детеныша прикармливала. А когда он потерялся, она гнездо–то и бросила, защищать не стала. Дурак я, и только глупостью жив остался: был бы у драконихи не один «птенчик», а двое, полыхал бы смоляным факелом!»
Размышляя о том, что ж делать с драконышем, который мало крыло повредил, так еще и осиротел по его, Йоганна, вине, молодой человек вдруг обратил внимание на то, как неблагочестиво ведет себя местная паства. То тут, то там среди собравшихся крестьян пробегали шепотки; молодежь бочком протискивалась к выходу, и, наскоро прошептав молитву, выбегала, натягивала шапки и стремглав исчезала в неизвестном направлении. «Сегодня вечером,» — услышал за спиной Йоганн голос какой–то старухи. Вторая в ответ проскрипела что–то, а ее согнутый, беззубый муженек величественно возвестил: «Истинный герой!»
Польщенный похвалой рыцарь приосанился, взглянул поверх склоненных голов гордым соколом. Конечно, гордыня — страшный грех, и всё такое, но приятно же… К тому же, одного дракона Йоганн и в самом деле победил, пусть он и маленький, пусть даже совсем не страшный, даже за себя постоять не умеет, дите малое, одним словом…
— Это ж какой Жоляр в герои намылился? — громко, заглушая монотонный глас чтеца, спросил какой–то длиннобородый дед. На него тут же зашикали все собравшиеся в церкви бабки, но, видимо, патриарх был глух, возражений он не заметил, и еще громче потребовал уточнения: — Не тот ли прохиндей, который в позапрошлом годе у нашего Петрека полколоды мёда стащил? И куда энтот иерой со своей прелой репой противу дракона собрался?!
— Не волнуйтесь, дедушка, — громко, на всю церковь, объяснила стоящая неподалеку молодуха. Та самая, служанка из Квардифолия, чей сынок каждый вечер дразнил крылатого пленника, — Не волнуйтесь, чудище злокозненное уже пойманное. Сегодня–сь утром господины кастеляны замковые рыцаря противу змея летучего спровадили; рыцаря–то дракон порешил, царствие ему небесное, а вот Жоляр не растерялся, да смертоубивца огненного и споймал. Вечером казнит он змеюку ту подколодную, голову в столицу отправят, а нам будет великая королевская благодарность!..
— Врешь! — забыв о почтении к месту, в котором он находится, не выдержал Йоганн. — Что ты мелешь, женщина? И вовсе я не погиб, и дракон пойман совершенно другой… и казнить его не за что, он же маленький, даже летать толком не умеет!
Стоящие между высоким молодым человеком и бойкой молодухой люди закрутили головами, стараясь рассмотреть обоих спорщиков.
— Или, по–твоему, я призрак? — в сердцах повысил голос Йоганн. — Как ты смеешь утверждать, что я мертв?
— А мне откель известно? — служанка покрутила выбившуюся из прически прядку. — Мое, ваша милость, дело маленькое — что господины кастеляны скажут, то я и выполняю. Оне сказали, что дракона надобно казнить, а на вас, уж не обессудьте, надежда маленькая. Силушки у вас кончилися, после того, как дракон вас покусал. А Жоляр — парень смелый… хвастлив маленько, ну дык в том грех маленький… Бахвалился, что с одного удара змею тому голову снесет, — нет, не думаю… Удара четыре понадобиться, у дракона–то шея то–оолстая…
Равнодушный, скучающий голос глупой бабы, причмокивающей сальными губами и лениво рассуждающей о том, сколько ударов понадобится самозваному мяснику для «победы» над пленным, уже привыкшим к людям драконенком, стучал в голове Йоганна пожарным набатом.
Стены замка Квардифолий высоки и неприступны. А стражники, с которыми Йоганн Померанц свел знакомство за прошедшую неделю, с которыми дрался на кулачках и отрабатывал удары мечом, прекрасно знают свое дело.
