– Обыкновенный мужской эгоизм. Старый как мир, – безапелляционно заявила Дарси.
– А если серьезно?
– Извини, но в делах сердечных я тебе плохой советчик. Я сама имела глупость влюбиться в человека, который большую часть своей жизни проводит не дома, а один Бог знает, где.
Специальностью Патрика, мужа Дарси, были репортажи с мест событий, поэтому ему приходилось очень много разъезжать.
– Я не помню, когда мы последний раз спали вместе, – продолжала Дарси. – Если когда-нибудь мне удастся забеременеть, это будет чудо: впору ждать появления неких трех особ на верблюдах и восхода вещей звезды.
– За одно я должна, наверное, благодарить Мела, – мрачно сказала Кэтлин. – Он всегда принимал меры предосторожности.
– Ты не хочешь детей?
– Я не хочу растить их одна, без мужа. Я оказалась бы обречена на это, будь у нас дети.
Кэтлин не сказала одного: как часто она мечтала о мальчике, который был бы похож на Мела.
– Почему тебя это так волнует? – спрашивал между тем Ричард.
– Что именно?
– То, что Кэти заказали книгу.
– Плевать мне на это.
– Брось, Мел, со мной-то ты можешь быть откровенным.
– Ты не дослушал, – резко сказал Мелвин. – Меня не сам этот факт задевает, а то, зачем она за это взялась.
– И, по-твоему, зачем?
– Чтобы мне досадить.
– Ты так полагаешь?
– Можешь мне поверить. Уж я-то ее хорошо знаю.
– Он не может вынести, что контракт достался мне, – говорила Кэтлин.
– А ты и рада, что его разозлила, – заметила Дарси.
– Честно говоря, мне это безразлично.
– Да не темни ты хоть со мной!
– Я тебе не вру.
– Да ну? Неужели?
– Это он считает, что я взялась за книгу ему назло.
– Почему ты в этом так уверена?
– Уж мне ли не знать своего бывшего мужа!
– Ты все еще ее любишь, – заключил Ричард.
– Я? Это просто смешно! – фыркнул Мел.
– Самое смешное не это. Самое смешное, что ты и сам это знаешь, но не желаешь признаться, – отпарировал Ричард.
– Хочешь сказать, как алкоголик, который никак не может бросить пить? – попробовал отшутиться Мел.
– Именно так. Или почти что так.
– Ты все еще его любишь, – настаивала Дарси.
– Это просто смешно! – воскликнула, поперхнувшись, Кэтлин.
– Можешь отрицать сколько угодно, но я остаюсь при своем мнении: ты до сих пор влюблена в него как кошка.
– У тебя больное воображение – только и всего.
– И после этого ты смеешь называть коршуном меня!
Кэтлин услышала голос Мела прежде, чем заметила его самого, когда вылезала из машины возле здания суда. Мел направлялся в ее сторону.
– Я просто выполняю свою работу, – невозмутимо ответила она.
– Которую из двух? – спросил он насмешливо.
– Это и вправду тебя так задевает, а, Мел?
– Что?
– То, что я работаю над книгой.
– Не обольщайся, детка.
– Не лицемерь, Мелвин! Ты всегда не выносил, если я в чем-то имела успех.
– Неужели? Тогда ответь, почему я всегда поддерживал твою идею засесть за роман? – с вызовом спросил он.
– Ответ простой: потому, что ты знал заранее, что мою книгу никто не станет брать и денег я на ней не заработаю.
– У тебя, солнышко, начинается маниакальный психоз! – рассмеялся он и, прежде чем Кэтлин успела опомниться, поцеловал ее в щеку. Потом резко повернулся и отошел.
Она глядела ему вслед. Ей вспомнилось, когда он целовал ее в последний раз по-настоящему, и почему-то ей вдруг захотелось плакать.
Телефонный звонок от С.В. Уошберна пришелся как нельзя более кстати. Уошберн – даже те, кто с ним был близко знаком, звали его только по фамилии – выступал прокурором по делу Роллинза с самого первого дня процесса. Уже давно ходили слухи, что он получил предложение от какого-то издательства по окончании процесса опубликовать книгу. Но до сих пор это были только слухи.
– Я решил выпустить книгу о деле Рол-линза, – заявил он, пригласив Мела к себе в кабинет.
– Да что вы говорите! – иронически воскликнул Мел.
– Значит, до вас уже дошло…
– В Сент-Луисе не осталось человека, который не слышал бы об этом. Как если бы вы сами заявили об этом с телеэкрана.
– Первое предложение я отклонил, – продолжал Уошберн, – мне казалось, это может быть кое-кем воспринято как неэтичный поступок – вступает в некоторое противоречие с моим официальным статусом, знаете ли. Ну а второе… второе предложение слишком уж соблазнительно, чтобы от него отказаться.
