Рабы Парижа - страница 34

Поль собрался было закурить. Очень внимательно, впрочем, слушая историю детства своего приятеля, он потянулся, чтобы достать спички, но Андре поспешно остановил его:

— Вы меня очень обяжете, если не будете курить, — с вежливой бесцеремонностью произнес он.

— Хорошо, — отвечал Поль, — только продолжайте свой рассказ.

— С большим удовольствием, тем более, что он весьма короток. Ну вот, волей-неволей, перебрался я к кожевнику. Ремесло это я возненавидел с первой же секунды. Так получилось, что только я поступил туда, как кто-то из рабочих поручил мне принести целый ушат кипятка, необходимый для работы. Не сумев поднять его, я полетел вместе с ушатом и так обварился, что едва не умер от ран, следы которых до сих пор на моем теле…

Не в силах побороть отвращения к делу, следы которого остались на моем теле, обваренный и больной, я дотащился до приюта и на коленях принялся умолять директрису, жуткую бабу в синих очках и с огромным носом, чтобы она забрала меня от кожевника и отдала в учебу кому-нибудь другому. Но все мои просьбы были тщетны — она поклялась, что я стану кожевником.

— Ужасное варварство!

— Да, а вы и не подозревали о чем-нибудь подобном? Ну, так вот, видя подобную непреклонность со стороны директрисы, решился я бежать, как только смогу раздобыть хоть немного денег… Для этого стал я себя вести самым почтительным образом, и в конце года, благодаря обилию заказов, которые я разносил, в течение целого года не потратив ни одного су на лакомства, я собрал сорок франков! Тогда я решил, что этого будет достаточно и в одно прекрасное утро в одной рубашке и тоненькой блузе направился прямо сюда — в Париж.

— Как, и вам в ту пору было не более тринадцати лет?!

— Даже и тех не было… Только и было, что сорок франков в кармане, да, благодарение небу — сила воли и характер — вот качества, которые только одни лентяи называют отчаянностью. Я поклялся себе, что буду художником…

— И вы им стали!

— Да, стал. Через трудности нищеты и голода, разумеется, а все-таки я добился своего. Как сейчас стоит перед моими глазами тот бедный паршивый трактирчик, где я уснул в свою первую ночь в Париже. Я был до того усталым, что проспал шестнадцать часов. Проснувшись, я поел — и поел, надо признать, хорошо. После этого я сосчитал весь свой наличный капитал и понял, что если я немедленно не найду работу, дело кончится плохо.

При последних словах на губах Поля заиграла сардоническая улыбка.

Он вспомнил и сравнил свое положение, когда он попал в Париж, с положением товарища. Ему было не тринадцать, а двадцать два года, и в кармане у него находилось не сорок, а три тысячи франков.

— Ну, и что же, вы надеялись сразу найти работу? — со злорадством спросил он Андре.

— Нет, — отвечал художник без тени хвастовства и со спокойной улыбкой, — я был благоразумен, я понимал, что для того, чтобы получить работу, надо уметь ее делать. Следовательно, сначала надо научиться этому. И копил я свои сорок франков для того, чтобы было чем на первых порах заплатить за уроки.

В этом было столько логики и смысла, что Поль невольно прикусил свой язык.

— По счастью, — продолжал художник, — в то время, когда я завтракал, рядом со мной за одним столом расположился какой-то толстый господин.

— Милостивый государь, — обратился я к нему, — хотя мне только тринадцать лет, но я здоров, силен, умею читать и писать. Я пришел издалека, не могли бы вы указать мне место, где я мог бы научиться какой-либо профессии?

Он пристально посмотрел на меня, затем произнес угрюмо:

— Ступай завтра утром на Гревскую площадь, там какой-нибудь каменщик возьмет тебя в артель…

— И вы пошли?

— Разумеется! С четырех часов утра я прогуливался по площади, приставал то к одной, то к другой группе ремесленников, как вдруг мне показалось, что толстый господин, завтракавший со мной накануне, находится между этими людьми. Он тоже меня заметил и обратился ко мне:

— Мальчуган, у меня артель скульпторов, если хочешь, можешь идти ко мне работать. Сначала будешь помогать декораторам и в то же время учиться…

Учиться скульптуре! Да мне показалось, что небеса разверзлись от счастья…