Рабы «Microsoft» - страница 119

Я спросил:

— И что будет тогда?.. Когда вся память вида станет такой же дешевой и доступной, как галька на пляже?

Карла сказала, что этот вопрос совсем не страшный.

— Он должен вызывать не страх, а благоговение, удивление и уважение. А поскольку люди есть люди, они сложат из гальки памяти новые тропинки.

Как я уже написал, вечер был… романтичный.

Вот как все было. Я смотрел из окна, как Тодд ругается с родителями на Стрипе, прямо под вывеской «Асьенды». Сколько можно? Я решил поддержать Тодда и спустился к ним, чтобы «остановить безумие!». Не успел я к ним подойти, как следом выбежала Карла. Все обернулись. Я увидел, как она бежит, и понял, что случилось что-то очень-очень плохое.

Она перевела дух и проговорила:

— Дэн, даже не знаю, как сказать… в общем, произошел несчастный случай!

— Несчастный случай?

Оказалось, только что звонил Итан из Пало-Альто. В бассейне у мамы случился инсульт. Она парализована, и никто не знает, что будет дальше.

Тодд и его родители упали на колени, где стояли, и начали молиться. Я подумал, не ссадили ли они себе кожу. И еще подумал, как это — молиться. Ведь я так и не научился. Помню только, что тоже упал на колени, что-то говорил, говорю до сих пор…

Этот день — самый важный из всех, и сейчас я о нем расскажу.

Карла массировала маме спину. Это было в маминой новой комнате, которую мы украсили камнями, фотографиями и прочим попурри, не забыв про Мисти. Мисти, которую глупость защищает от мира, не ведает, что в мозгу хозяйки дорожные пробки. На автострадах потрескался цемент, лежат расплющенные камри, исузу и F-100, выжившие нейроны и нейроны-жертвы, которых еще не вывезли из ее «Я». Мозг мамы разбился и неподвижен, руки и ноги застыли, как ветки лимонного дерева августовским днем, и лишь изредка подергиваются. На пальце обручальное кольцо, на запястье — браслет «Чикс» от Эми. На каждом канале по ТВ — разруха в Японии, голос корреспондента за кадром. Японию хотя бы отстроят заново.

Карла все утро массировала дряблые складки маминой кожи. Там ли мама? С этим вопросом мы живем уже недели, мы заглядываем ей в глаза и говорим «привет», а сами думаем: мы тут, мама, а ты где? Куда ты ушла? Как ты пропала? Как мир тебя украл? Как это случилось?

Карла первой перешла рубеж между словами и кожей, речью и плотью. Карла вторглась в мамино тело. На прошлой неделе она взяла из ванной бутылку с минеральным маслом, разбавила кунжутным, сняла кроссовки и взобралась на маму, распростертую на складной кровати. Она приказала отцу смотреть, потому что потом его очередь, и отец смотрел.

Карла мяла и лепила тело моей матери, как скульптор, растягивала, как только она умеет, вгоняя силой воли ощущения в ее плоть, в ромбоиды, трицепсы, плечевой пояс и другие места, которые никак не реагировали на прикосновения. Карла посылала в тело мамы свою веру, как лазерный луч.

Все началось на прошлой неделе. Смятение, когда казалось, что все потеряно, когда перед глазами была только мама, застывшая в бассейне без кислорода. В больнице нас встретили Итан (бледный, как кусок жирного бекона, и с капельницей), Дасти и Линдсей — Дасти, испуганно втянув в себя воздух, отворачивается, а потом смотрит в глаза и протягивает Линдсей в качестве утешения.

Были обсуждения и прогнозы, брошюры и психологи, семинары и эксперты. Когда-нибудь функции маминого организма восстановятся. Полностью или частично. На сегодня есть только подрагивания. Мы знаем, что в ее теле заперт страх. Ее глаза открываются и закрываются, но для условных сигналов этого мало. Она вся опутана проводами и подключена к приборам. Мама снаружи — как телефонная распределительная коробка изнутри.

Что бы рассказала она? Пароль стерт.

Всю неделю Карла подносила руку отца к матери, заставляла касаться ее и повторяла:

— Она там, она никуда не делась!

Именно Карла заставила нас говорить с мамой. Мамины глаза пустые, как у рыбы, и нужно очень сильно верить, чтобы увидеть за ними тот же внутренний мир. Карла заставила меня смотреть в эти чужие глаза.

— Поговори с ней, Дэн! Она слышит тебя. Как ты можешь не смотреть в эти глаза, которые с любовью смотрели на тебя, когда ты был маленьким, и не рассказывать, как у тебя прошел день? Поговори с ней, Дэн. Скажи ей, что день был самый обычный. Мы работали. Писали программу. Наш продукт нужен людям, разве не здорово?