Сборник включил в себя не одну лишь фантастику. Вы прочли и историческую новеллу «Барабанщик из Шайлоу», и несколько глав автобиографической повести о детстве —«Вино из одуванчиков».
Но фантастические и нефантастические произведения Брэдбери не отделены друг от друга резкой границей. Может быть, потому, что его герои всюду одинаково человечны и одинаково реалистично описаны. Самый «земной» рассказ сборника, рассказ о больном старике и любопытных детях, называется «Машина времени».
А в рассказе, давшем сборнику имя, самое фантастическое — не ракеты на космодроме, не питательные капсулы на завтрак и даже не вибраторы службы погоды, разгоняющие утренний туман на улицах.
Нет, американскому фантасту все детали такого рода понадобились только как фон. Главное в будущем для него другое. Вот оно — то, о чем он действительно мечтает:
«Но ведь мы были мальчишками — и нам нравилось быть мальчишками; и мы жили в небольшом флоридском городе — и город нам нравился; и мы ходили в школу — и школа нам безусловно нравилась; и мы лазили по деревьям и играли в футбол, и наши мамы и папы нам тоже нравились».
Для современной Америки — Америки разобщенных семей и школ, нередко терроризируемых бандитами и расистами, такая идиллическая картина может быть только результатом головокружительного взлета фантазии.
Вот о чем мечтает Брэдбери, вот для чего он работает: чтобы людям нравилось жить.
Пишет Брэдбери и сказочную фантастику. Но и она насыщена реальностью. Его дядюшка Эйнар крылат — и сушит, летая, белье, выстиранное его женой. Из страха перед людьми не смеет Эйнар взлететь в воздух среди бела дня. Но потом придумывает, как ему быть. Он притворяется воздушным змеем.
Да, для того чтобы летать, живые герои сказки принимают теперь облик изобретений человека. Миф древних стал сказкой, когда в него перестали верить. Теперь наука воплощает сказки в жизнь — и мы верим даже тем из них, которые еще не осуществлены, и называем такие сказки научно-фантастическими рассказами. Наука берет на себя обязанность осуществлять фантастику, фантастика пытается предсказывать науке ее путь. Отличный союз!
И так приятно подсчитывать, какие нынешние открытия и изобретения времени угадали в своих романах Жюль Верн с Уэллсом. Раньше или позже, наверное, книги Брэдбери тоже будут читать, выискивая в них научные и технические открытия. Но науки, материалы которых его интересуют прежде всего, зовутся психологией и социологией. А предвидения относятся к той области, в которой если и работают инженеры, так только инженеры человеческих душ.
Жюль Верн и Уэллс не видели днем звезд, но знали, что они существуют. А у Брэдбери — и у Ральфа из рассказа «Р — значит ракета»— дело обстоит иначе.
«Днем нету звезд, а мы их все равно видим, правда ведь, Крис?»
Брэдбери видит звезды, далее если их нет; они должны появиться. Герои его редко ищут научную истину, но с ними — правда жизни, даже если у них на спине растут зеленые крылья, как у дядюшки Эйнара. И полеты в космос нужны Брэдбери не для того, чтобы зачерпывать длинной ложкой солнечное вещество, а чтобы на Марсе росли яблони, на Венере — пшеница, и «ничто, никогда не могло бы истребить человечество».
В творчестве Брэдбери оптимистические рассказы встречаются немногим чаще, чем «Солнечные Купола» на Венере — вспомним новеллу «Нескончаемый дождь». Под обложкой этого сборника концентрация таких «солнечных куполов» гораздо большая. Потому что для мальчишек (и девчонок) Брэдбери старается писать радостно. Потому что он сам мечтает о «солнечных куполах». Но вам надо помнить, что ими застроена только одна улица в городе Брэдбери. И все-таки тот, кто побывал даже на одной улице города, имеет право сказать: я был в нем.
Р. Подольный
