Книги становятся в повести символом культуры, олицетворением всего, чего добилось человечество и за что стоит бороться. Но сам-то Брэдбери хорошо знает, что дело далеко не в одних лишь книгах, знает — и говорит это устами одного из своих героев -«...когда-то книг у нас было сколько угодно, а мы все-таки только и делали, что искали самый крутой утес, чтобы с него спрыгнуть».
Фантасту «по рангу» положено распоряжаться будущим. Он может, как порой кажется, перекраивать дальнейшую историю мира по своему усмотрению. Но это именно кажется. И лучший тому пример — творчество Брэдбери. С одной стороны, замечательный американский писатель управляет, например, и планетой Марсом и марсианами абсолютно свободно. То на Марсе есть воздух, то нет, и его надо создавать землянам. Встретившие землян марсиане то миролюбивы, то коварны, а иногда они просто-напросто вымерли тысячи лет назад. В одном рассказе из «Марсианских хроник» на Марс переселяются все негры США. Потом, спасаясь от ужасов очередной мировой войны, у них просят прибежища «белые». В другом рассказе, наоборот, при известии о начале войны на Земле все колонисты срочно возвращаются с Марса на родину... а ведь это — в рассказах одного сборника. Словно автор даже щеголяет слегка тем, что будущее (увы, в книгах) до такой степени покорно его перу.
Но на самом деле свобода писателя в его книгах всегда кажущаяся. Он потому и писатель, что отражает и выражает действительность. Мир, который изображает Брэдбери, — продолжение и развитие действительности. Действительности земной. Она многообразна — поэтому и рождает в произведениях Брэдбери столько продолжений себя. Возможных — невозможных в принципе, реально угрожающих — и плодов «безудержного фантазирования». Впрочем, фантазия Брэдбери, повторяю, обеими ногами стоит на земле. На земле Соединенных Штатов Америки.
Рэя Брэдбери тревожит будущее Америки. Он боится за судьбу всей земли, остро ощущает угрозу фашизма. Его политические взгляды находят отражение в его произведениях. Вот почему он получил, кроме множества литературных премий, особую награду: как Эйнштейн когда-то, он внесен фашистами — на этот раз американскими — в список приговоренных к смерти. В день, когда они придут к власти... Но такого дня не будет — потому что и в Америке Рэй Брэдбери не одинок.
В рассказах этого сборника, почти во всех, Брэдбери рисует прекрасный мир, замечательных людей, великолепную и покорную человеку технику. В прекрасном мире тоже возможны трагедии — так гибнет отец мальчика из рассказа «Космонавт». Но это гибель в вечной борьбе человека с Природой. Гибель, в которой никто не виноват, и некого обвинять. И люди здесь — хорошие люди, и невозможно найти среди них так называемых отрицательных героев.
Герои соединены взаимной добротой, состраданием, больше того — сочувствием, они все родня друг Другу. И не только на людей распространяется их доброта. Разве мы сами, вместе с героями рассказа «Ревун», не сочувствовали одиночеству и тоске чудовищного морского змея? Дряхлое океанское чудище становится на минуту близким читателю, потому что его боль поняли герои «Ревуна». Они сохраняют в тайне нападение змея на маяк именно потому, что сумели ощутить безмерное чужое несчастье как свое собственное.
Такой мир создал Рэй Брэдбери для мальчишек, он привел их, повторяю, на самую широкую и солнечную улицу в городе, который построил своим воображением.
Но и эта улица пересекается с другими, не какими уж светлыми.
А мальчишки — это ведь люди, и они имеют право, они обязаны знать, что в жизни бывает всякое. Есть негодяи, пиявками присасывающиеся к чужому труду, как один из персонажей «Диковинного дива». Есть просто слабые существа, не способные выдержать подлинного испытания, как Экельс из рассказа «И грянул гром...»
Брэдбери славит доброту, но прежде всего призывает нас быть ответственными. Учит чувствовать свою связь с Вселенной, свое влияние на нее. Каждый шаг, каждый сегодняшний поступок самого обыкновенного человека меняет, быть может, судьбы мира. Его Экельс там, в мезозойской бездне времени, раздавил бабочку, жившую шестьдесят миллионов лет назад,— и другими стали в его стране язык, люди, правительство. Но ведь бездна времени лежит не только позади, но и впереди нас, и реальное Будущее так же педантично учитывает наши дела, как фантастическое Прошлое.
