Около шести за мой заехал Хантер, и мы поехали за пиццей в мое любимое место. Это была всего лишь маленькая забегаловка, но мне она нравилась.
Я положила пиццу и промокнула салфеткой губы.
– Я буду скучать по этой пицце. Спасибо, что привез меня сюда.
– Не за что. Итак, Доминик дома, да? – спросил Хантер, наблюдая за тем, как я откусываю кусочек пиццы.
– Господи! Как ты узнал? – Почему все об этом знают, а я нет?
– Я видел, как прошлой ночью Алексис с Домиником вошли в ее дом.
Что?! Я вскинула голову и взглянула на него, надеясь, что это была шутка.
– Как это? Он же приехал домой только этим утром. – По крайней мере, он мне так сказал.
Хантер уставился на свою пиццу:
– Нет, вчера вечером Доминик был здесь. И он был с ней.
– Ты, наверное, обознался. Тогда его дома еще не было. – Мои щеки начали гореть от унижения.
С минуту он смотрел на меня, а затем спросил:
– СиСи, могу я тебя кое о чем спросить? – Я кивнула. – Почему ты с ним?
– Какое тебе до этого дело? – ответила я вопросом на вопрос. На самом же деле мне хотелось сказать что-то вроде «Я бы хотела быть с тобой, а не с ним».
Хантер отвел взгляд:
– Доминик плохо с тобой обращается. Почему он не сказал тебе, что вернулся домой? Почему вообще заговорил с Алексис после всего, что случилось прошлым летом?
Так, надо завязывать с этим разговором. Обсуждать эту тему с Хантером у меня не было ни малейшего желания.
– Я спросила его о том же. И он ответил, что Алексис рассказала ему, что на прошлых выходных мы с тобой флиртовали друг с другом на вечеринке. Думаю, ему просто захотелось узнать, что она ему скажет.
– И что она сказала?
– Хантер, – с предостережением произнесла я. – Я так не могу. Не могу допустить, чтобы каждый сомневался в моих отношениях с Домиником. Это мои отношения, а не чьи-то еще. В общем, с едой я закончила. Можешь отвезти меня домой? – Я встала с диванчика и направилась в сторону уборной. Мне нужно было несколько минут, чтобы успокоиться.
Когда я вернулась в зал, Хантер у стойки расплачивался за наш обед. Я вышла из ресторана и стала ждать его возле мотоцикла.
Он молча подошел ко мне. Надел свой шлем, потом помог мне с моим. Приподняв мою голову за подбородок, чтобы застегнуть ремешок, он наконец посмотрел мне в глаза.
– Я не прошу прощения за то, что беспокоюсь о тебе, CиCи.
Я промолчала. Кажется, ответа он и не ждал. Он сел на мотоцикл, поднял откидную подножку и придержал байк, чтобы я могла сесть. Мы поехали обратно ко мне. В лицо бил ветер, развевая волосы, и мне вдруг стало стыдно за нагоняй, который я устроила Хантеру. Но меня уже достало, что все переживают по поводу моих отношений. Если я не переживаю, то с чего переживать всем остальным?
Мы остановились перед моим домом. Я слезла с мотоцикла и потянулась к ремешку на шлеме, но Хантер убрал мою руку и расстегнул его сам. Сняв шлем, я начала пальцами расчесывать спутанные волосы. Затем посмотрела на Хантера и уже хотела извиниться, но тут он внезапно ухватился за передний карман моих джинсов и притянул меня к себе.
– Не извиняйся.
Положив руку на его широкую грудь, я кивнула.
– Около полудня я заеду, чтобы погрузить все твое барахло. Потом подхватим Хейли и свалим отсюда.
– Хорошо, тогда и увидимся.
Когда Хантер завел мотоцикл и уехал, я развернулась и пошла в дом.
Немного побродив то тут, то там, я поднялась к себе комнату. Всю ночь я проворочалась в постели. Я все выдумываю, или Хантеру и правда трудно бороться с чувствами, которые он испытывает ко мне? Он говорит, что между нами ничего быть не может, но заигрывает со мной и поступает так, словно хочет, чтобы что-то произошло. Может быть, он так себя ведет, потому что я встречаюсь с Домиником? Наверняка Хантер понимал, что отталкивает меня, постоянно держа на расстоянии.
Следующим утром, вытащив наконец свою задницу из постели, я спустилась вниз позавтракать с родителями.
Я подошла к кухонному столу, чтобы сесть, и тут же за меня взялась мама.
– Кензи, ты уверена, что хочешь ехать в УСД? Здесь, в Нью-Джерси, тоже полно колледжей.
Стоя у нее за спиной, я закатила глаза и терпеливо ответила:
