— Как тебя зовут, солнышко?
— Дашенька… Дядя офицер, а вы — летчик?
— Да.
— Вы пришли, чтобы убить всех врагов?
— Да. А где твои родители? И почему ты здесь оказалась?
— Вчера объявили тревогу и дядя Вышеслав приказал всем уходить к шахте. А когда завыли сирены, Мурик испугался и спрятался. Я хотела его найти, но дядя Вышеслав посадил меня в машину вместе с другими детьми и нас повезли в шахту… А Мурик… Мурик остался здесь… Один… — девочка опять заплакала.
— Не плачь, Дашенька. А кто такой дядя Вышеслав?
— Он командир нашего ополчения.
— А где твои родители и почему ты оказалась здесь? Ты не поехала вместе с другими детьми?
— Папа с мамой и другие взрослые пришли в шахту пешком. А я сегодня утром вышла из шахты и пришла сюда, чтобы забрать Мурика. Здесь встретила дядю Лютобора. Он ругался и сказал, что если я не вернусь в шахту, то он сам меня отведет. Но я от него убежала и спряталась. А тут прилетели эти… Они злые! Они стреляли в поселок и портили наши дома. А потом они убили дядю Лютобора и других ополченцев, которые хотели защитить поселок. Когда кончили стрелять, я взяла Мурика и хотела бежать к шахте, но меня схватил этот злой дядька…
Из-под кровати вылез маленький беленький котенок, такой же испуганный и несчастный, как и его хозяйка, и начал тереться мордочкой о ножку девочки.
— Мурик! — радостно воскликнула Дашенька, перестала плакать и, рассмеявшись, схватила своего любимца. — Это мой Мурик, дяденька офицер. А как вас зовут?
— Лейтенант имперских вооруженных сил Святобор Железякин, — улыбнулся в ответ Святобор.
— Дяденька Святобор, а вы убьете всех плохих дядек и освободите планету? — Глядя на лейтенанта своими небесно-голубыми глазами, наивно спросила девочка.
— Скоро прилетят имперские крейсера, и все враги будут уничтожены. Но, пока я буду воевать, ты должна вместе с Муриком спрятаться, чтобы тебя не нашли враги. Из укрытия выйдешь только когда вернусь я или придут наши солдаты. Хорошо?
— Хорошо! Я буду выполнять ваш приказ, товарищ лейтенант! Я буду стойко переносить все трудности, как учит родная Единая Партия и товарищ Верховный Председатель! — с готовностью ответила девочка, было видно, что она правильно воспитана и уже с малых лет правильно мыслит.
Святобор посадил девочку в чулан, принес ей с кухни продуктов, чтобы она не голодала, если придется долго ждать, пока за ней придут. На всякий случай поверх двери он повесил взятый с пола ковер, чтобы девочку случайно не нашли вражеские солдаты, если забредут в дом. Как только он закончил вешать ковер, в прихожей послышались шаги. Лейтенант встал сбоку от двери, держа автомат наготове. Вскоре дверь распахнулась от резкого удара, и в дверном проеме показался ствол лазерной винтовки. Но Святобора, стоящего у стены, враг не заметил. Немного потеряв бдительность, вражеский солдат сделал шаг в комнату и тут же был сражен выстрелом в упор. Застрелив одного врага, Святобор отпрыгнул от стены, дал длинную очередь в сторону двери и зацепил второго врага, стоявшего в холле. Тот выронил лазерную винтовку и, истошно закричав, схватился за раненую руку. Попадание пришлось по касательной, разорвав рукав скафандра и сильно повредив врагу предплечье. Лейтенант выстрелил уже прицельно, и крик раненого боевика оборвался, а его шлем разлетелся в стороны кусками разодранного металла, раздробленного наностекла и кровавыми ошметками, в которые гиперлуч превратил его голову.
Разделавшись с врагом, Святобор метнулся в прихожую, понимая, что на выручку этой паре поспешат их собратья. Его расчет оказался верен, как только он переступил порог прихожей, во входную дверь вбежал еще один боевик. Выстрелили они почти одновременно. Святобора спасла только хорошая боевая подготовка, не зря капитан Челюсть считал, что летчику тоже надо уметь и из автомата стрелять, и даже голыми руками драться. Многие курсанты считали общебоевую подготовку анахронизмом, а рукопашный бой расценивали только как спорт.
Лейтенант выстрелил в противника, одновременно перекатом уходя с его линии огня. В итоге вражеского солдата вышвырнуло обратно на крыльцо, причем по частям — левые рука и нога полетели отдельно от туловища. А вражеские лучи, ослепительно вспыхнув посреди холла, только прожгли покрытый ковром пол, заполнив помещение дымом и запахом гари, которые, впрочем, не были особой помехой облаченному в скафандр Святобору.
