Покинув пост управления бортовой энергетикой, Святобор натолкнулся на спешившего ему навстречу вражеского пилота, посланного проверить состояние систем охлаждения. Вражина схватился за висевшую у него на поясе кобуру с плазменным пистолетом, но достать оружие не успел, так как русский лейтенант отрубил ему голову лазерным мечом. Разделавшись с врагом, Святобор глянул на двери лифта и увидел, что он поднимается наверх. Недолго думая, лейтенант прорубил мечом дыру в дверях лифта и сбросил в лифтовую шахту плазменную гранату. В глубине шахты полыхнула яркая вспышка, и взрывная волна вышибла дверь в лифтовую шахту, благо Святобор успел от нее отскочить. Подбежав к убитому вражескому пилоту, он бросился к дверям главной рубки звездолета. Рубка была относительно небольшой, как и на всех малых звездолетах. Разумеется, при постройке этого звездолета альдебаранцы никак не могли обойтись без своего примитивного безвкусного дизайна. Потому центр управления звездолетом имел белый пол и черные зеркальные стены. Одну из стен занимал главный экран, а под ним стояли четыре ярко-красных пульта управления на блестящих хромированных ножках и такие же блестящие кресла из хромированных металлических трубочек с ярко-красными сиденьями. За двумя пультами сидели пилоты, которые отчаянно тыкали пальцами в сенсорные экраны своих пультов, пытаясь понять, что случилось с энергетическими системами корабля. Два кресла около боковых пультов пустовали, а сами пульты были выключены. Посередине помещения располагалось круглое возвышение, на котором находился еще один пульт и кресло. Судя по тому, что кресло было низким и широким, это было персональное командное место полковника Гусейнова. Только один из находившихся в рубке пилотов обернулся, услышав шаги вбежавшего Святобора. Увидев его, пилот сразу же потянулся к своей кобуре, но так же, как и его коллега, валявшийся за дверью, не успел достать оружие. Святобор, почти не целясь, выстрелил пару раз в него, а затем в того, который продолжал сидеть спиной к входной двери, по-прежнему тыкая пальцами в сенсорный экран. Разделавшись с пилотами, лейтенант принялся крушить лазерным мечом пульты управления.
Неожиданно на главном экране вспыхнула надпись «Критический перегрев генератора номер 12! Пожар отсек 24! Система пожаротушения включена!» Единственным уцелевшим пультом, который Святобор не успел разгромить лазерным мечом, оставался главный пульт, находившийся на возвышении посередине рубки. Лейтенант вскочил на возвышение и увидел, что главный пульт включен. На его экране была та же надпись. Недолго думая, Святобор ткнул пальцем в сообщение о включении автоматической системы пожаротушения и в появившемся на экране меню выбрал пункт «отключить и заблокировать автоматическое включение». Затем он вызвал меню общего управления системами пожаротушения. К сожалению, там не было функции полного отключения данных систем, можно было, только отключив их автоматическую активацию, перевести в ручной режим, позволявший их включать как с пультов управления, так и специальными кнопками в отсеках. На левой половине экрана появилось схематичное изображение звездолета, где красным цветом мигал загоревшийся отсек, а на правой половине — изображение с камер видеонаблюдения из этого отсека. Там сквозь клубы дыма были видны генераторы, кожухи которых уже начали деформироваться от перегрева, а из-под них вылетать искры и даже местами появлялись языки пламени. Затем где-то внизу послышался гул, корпус звездолета содрогнулся, а передаваемое с видеокамеры изображение исчезло. Затем послышался пронзительный писк сигнала тревоги, а на экране появилась надпись «Авария! Повреждения 22, 24, 25, 18-й отсеки! Пожар 22-й, 18-й отсеки! Система пожаротушения в ручном режиме [активировать систему пожаротушения] [переключить систему пожаротушения в автоматический режим] [объявить пожарную тревогу]». На схеме теперь мигали красным уже несколько отсеков. Это означало, что генератор, продолжавший работать, от перегрева взорвался и какое-то из полей больше не будет прикрывать звездолет.
