— Может, он уснет? — Я осторожно шагнул вперед. — Не может же он вечно поджидать нас?..
— А ты бы уснул, если бы тебя завалило этими камнями? — просопел Мерукан. — Посмотри, какой тощий — наверняка он уже успел проголодаться… И я не вижу здесь никакой еды!
— Кроме тебя и меня. — Я опустился на валун и сложил руки на груди. — Похоже, кому-то из нас придется потерпеть!
— Я бы не стал на это надеяться. — Мерукан шмыгнул носом. — Ракшасы живучи.
Похоже, ему еще не приходилось встречаться с такими животными. Может, он вообще ни разу в жизни не видел медведя — если они вообще в этом мире водятся где-то, кроме гор. Но даже самый огромный зверь остается зверем. Он будет следить за нами и ждать, пока мы подойдем ближе, чтобы поймать и сожрать… Даже моих сил не хватит, чтобы прорубить мечом толстую шкуру и прикончить гигантскую тварь до того, как она разорвет меня надвое. Значит, нам остается только сидеть и надеяться, что медведь сдохнет от голода и ран.
Раньше, чем сдохнем мы.
— И что нам с тобой делать? — Я слепил в руках снежок и прицелился медведю в голову. — Я не собираюсь становиться твоим завтраком.
Зверь вряд ли понял, что я имел в виду — но голос явно услышал. Он приоткрыл глаза и глухо заворчал. Без злобы — скорее как-то тоскливо.
— Лучше не зли его. — Мерукан отступил на пару шагов. — Кто знает — может, у него хватит сил выбраться из-под этих камней.
— Не хватит. — Я еще раз прикинул вес камней, придавивших медведю задние лапы. — Похоже, ему больно…
— Ты его жалеешь? — фыркнул Мерукан. — Тогда подойди поближе — ракшас наверняка проголодался!
Я не собирался действительно лезть зверю в пасть — и все же приподнялся и сделал несколько шагов вперед. Медведь снова зарычал и вытянул гигантскую лапищу. Когти скребнули по заснеженным камням в паре десятков футов от меня и снова уползли назад.
— Ты ведь не собираешься меня сожрать, да? — негромко поинтересовался я. — Просто хочешь выбраться…
И снова в ответ раздалось ворчание — неожиданно тихое и мягкое для такой огромной туши. Медведь будто хотел что-то сказать.
— Мы не причиним тебе вреда. — Я осторожно снял со спины сверток с мечом и бросил в снег. — Вот, смотри. У меня ничего нет.
— Ты сошел с ума? — прошипел Мерукан. — Он сожрет тебя!
— Надеюсь, что нет… Тихо! — Я сместился еще на шаг вперед. — Кто тут хороший мальчик?..
Когда-то я читал, что животные прекрасно распознают интонации и понимают, когда им угрожают — и, похоже, это работало. Я продолжал неторопливо шагать к медведю, бормоча под нос что-то успокаивающее — а он урчал в ответ и больше не пытался тянуть лапы. При желании он, пожалуй, уже мог бы достать меня, но только смотрел, не сводя огромных желтых глаз с моих.
— Рик! — простонал Мерукан где-то за спиной. — Не надо, глиняная твоя…
Я его уже почти не слышал. Взгляд медведя притягивал, будто магнитом, и я продолжал идти вперед, не замечая, как скалы, снег и огромная серая туша перед глазами понемногу исчезают, уступая место совсем другой картине…
Люди. Маленькие, слабые — но злобные. Ни один из них не мог бы достать мне и до кончика носа — и все же они зачем-то упрямо лезли, выставив вперед острые палки. Зачем? Мне не нужна их пища, а детеныши далеко — сам бы я никогда не полез в драку и просто прошел бы мимо. Но им захотелось напасть… Может, они голодны?
Острая палка вонзилась мне в морду, едва не выбив глаз — и я ударил в ответ. Только отмахнулся, но человечек тут же упал, зажимая голову крохотными лапками. Несколько его соплеменником оттащили его в сторону, а остальные бросились ко мне, и в их руках вдруг появились алые цветы. Но стоило мне коснуться одного из них…
— Рик!
Голос Мерукана привел меня в чувство, и я обнаружил себя сидящим в снегу буквально в нескольких шагах от медвежьей морды и прижимающим к груди обожженную лапу…
— Что?! Какого черта?.. — пробормотал я. — Что ты со мной сделал?
Не знаю, как — но зверь поделился со мной куском собственной памяти. Довольно наглядно — я до сих пор чувствовал, как покалывает кожу на левой ладони. В том самом месте, где лапы медведя коснулось пламя…
