— Ну, так убегайте отсюда поскорее, пока я не принялся за дело, или вы будете заживо погребены под золотом! Чудище так далеко вытянуло свои мохнатые руки и стало махать ими так грозно, что дети пустились во всю прыть бежать по дороге, ведущей вон из ямы. Только одна Антея еще настолько владела собой, что могла пробормотать Чудищу на прощание:
— До свидания! Надеюсь, ваша бака завтра не будет вас беспокоить.
Выбежав наверх, они оглянулись, но тотчас вынуждены были закрыть глаза: вся яма до самых краев была наполнена золотом, и оно ослепительно сверкало на солнце. На последнем повороте, где дорога выходила из ямы, золото лежало кучами, словно обыкновенный щебень. Вся эта масса сияла и переливалась огнями, словно огромная печь.
Дети стояли с открытыми ртами и не могли вымолвить ни слова. Наконец, Роберт нагнулся и взял золотую монету из кучи, лежавшей у дороги, посмотрел на нее с одной стороны, с другой, и вдруг смущенно произнес:
— Она какая-то старинная!
— И все-таки это золото, — отвечал Сирил. Тут все заговорили разом, стали брать золото горстями и пропускать его сквозь пальцы. Звон падающих монет казался детям какой-то удивительной музыкой.
Сперва как будто все забыли, что золото можно тратить на покупки — с ним было так хорошо играть. Джейн уселась между двумя кучами, и Роберт принялся закапывать ее, как вы, может быть, не раз проделывали с вашим отцом, когда он засыпал на песке, прикрыв лицо газетой. Но не успел Роберт закопать сестру до половины, как она закричала:
— Ой, не надо больше! Оно такое тяжелое, мне больно!
— Чепуха! — ответил Роберт и хотел было продолжать свою работу.
— Пусти же меня, говорю тебе! — опять крикнула Джейн.
Ее подняли. Она стояла бледная и слегка дрожала.
— Вы представить себе не можете, что это такое, — говорила она. — Точно на меня камней или железных цепей навалили!
— А знаете что? — сказал Сирил. — Если мы хотим сделать с этим золотом что-нибудь хорошее, то нечего нам на него смотреть и терять время попусту. Насыплем его в карманы и пойдем за покупками. Не забывайте, что оно будет у нас только до захода солнца. Жаль, мы не спросили Чудище: вдруг потом все наши покупки тоже окаменеют? Вот что я вам еще скажу: в деревне я как-то раз видел пони с маленькой тележкой.
— Ты хочешь его купить? — спросила Джейн.
— Нет, зачем же! Мы только наймем тележку и поедем в Рочестер, где накупим множество всякой всячины. Берите как можно больше золота.
Нехорошо только, что все это старинные деньги — у них на одной стороне голова, а на другой что-то вроде пикового туза. Накладывайте их в карманы и пойдем скорее! Если уж вам так хочется болтать, то можете болтать и дорогой.
Сирил сел на землю и принялся набивать золотом карманы.
— Вот вы надо мной смеялись, когда я просил папу заказать мне куртку с девятью карманами, — продолжал он. — А теперь видите, эти карманы мне очень пригодились.
Скоро дети и вправду увидели, как полезны оказались Сирилу его девять карманов. Наполнив их все, а также насыпав золота в носовой платок и за пазуху, он хотел было встать, но покачнулся и сел на землю.
— Выбрось-ка лучше часть груза, а то твой корабль пойдет ко дну, — поддразнил его Роберт. — Это все твои девять карманов виноваты! Пришлось-таки Сирилу разгружаться.
Вся компания отправилась в деревню, куда пришлось идти более версты по пыльной дороге. А солнце грело все жарче и жарче, и с каждым шагом золото в карманах детей становилось все тяжелее. Наконец Джейн не выдержала:
— Не знаю, куда мы его истратим, — сказала она. — Ведь у нас целые тысячи. Часть своего я лучше спрячу здесь, за деревом у изгороди. А как только придем в деревню, давайте накупим булок. Я чувствую, что время обеда давно прошло.
Она вынула из карманов горсти две золотых монет и спрятала их между корнями старого дуба. — Какие они кругленькие и желтенькие! А вам бы не хотелось, чтобы они вдруг стали имбирным печеньем? Мы бы их тогда съели.
— Ну, ладно, размечталась! — отвечал Сирил. — Сейчас все равно их не съешь, лучше уж идем поскорее. Идти, однако, было очень тяжело. Пока дети добрались до деревни, во многих местах под заборами, плетнями и в корнях старых деревьев осталась большая часть их сокровищ.
