Пятеро детей и чудище - страница 13
Началось с того, что Антея, которая сегодня утром имела несчастье сесть на свою шляпку, захотела купить себе новую. Она зашла в магазин и выбрала очень хорошенькую шляпку с розами и синими перышками. На шляпке был даже привешен ярлык: «Парижская модель. Цена три гинеи». Однако, когда Антея вынула из кармана три больших золотых монеты и захотела отдать их молодой даме в черном шелковом платье, та сердито посмотрела на нее, отошла в сторону и шепнула что-то другой даме постарше и потолще. Обе они подошли к Антее и вернули деньги, сказав, что такие монеты теперь не в ходу.
— Но это не фальшивые деньги, — возразила девочка. — И, к тому же, мои собственные.
— Положим, что так, — сказала толстая дама. — Только теперь они не в ходу, и я их не возьму.
— Они, вероятно, думают, что деньги краденые, — сказала Антея, присоединяясь к остальной компании, ждавшей ее на улице. — У меня все руки в песке. Если бы я надела перчатки, то эти дамы не посмели бы считать меня бесчестной.
Зайдя в какую-то маленькую лавочку, девочки выбрали себе по паре дешевеньких бумажных перчаток, но когда они дали золотой, то приказчица внимательно посмотрела на него через очки и объявила, что у нее нет сдачи. Пришлось заплатить из остатков тех денег Сирила, на которые он мечтал купить кроликов. Из них же было заплачено и за зеленый кошелек из поддельной крокодиловой кожи, который был куплен заодно с перчатками. Дети пробовали заходить еще в несколько лавок, где продавались игрушки, духи, шелковые платки, книжки и открытки. Но в этот день, видимо, никто в городе не хотел разменять ни одной золотой монеты. Бродя из лавки в лавку по пыльным раскаленным от жары улицам, дети становились все грязнее и грязнее; волосы их растрепались, а кроме того, Джейн споткнулась и упала как раз на том месте, где только что проехала бочка с водой. Но неприятнее всего было то, что дети очень проголодались, а им никто ничего не хотел продать за их золото. Зайдя понапрасну в две кондитерские лавки и только понюхав, как там вкусно пахнет, дети почувствовали такой голод, что, посоветовавшись шепотом, придумали целый план кампании, который с храбростью отчаяния немедленно и был выполнен.
Они пошли в третью кондитерскую и, прежде чем кто-нибудь смог им помешать, схватили по три шутки пирожных, сжали их своими грязными руками и разом откусили по большому куску. Так с пирожными в руках и с полными ртами стояли они, сбившись в кучку перед прилавком. Удивленный кондитер ринулся к ним со всех ног.
— Вот! — сказал Сирил, протягивая ему золотой и стараясь выговаривать слова как можно яснее. — Получите сколько следует. Кондитер схватил монету, попробовал ее на зуб и положил в карман. — Вон отсюда! — крикнул он коротко и грозно.
— А сдачи? — спросила бережливая Антея.
— Я вам покажу сдачи! — ответил кондитер. — Убирайтесь вон и скажите спасибо, что я не зову полицию расследовать, откуда у вас эти деньги!
В саду старого замка наши богачи доели пирожное. И хотя в прохладной тени деревьев к ним опять быстро вернулось хорошее настроение духа, теперь даже и у самых храбрых не хватало смелости идти к Писмаршу в «Голову Турка» и вести там переговоры о покупке лошадей и экипажа. Но Джейн всегда была полна надежд, Антея же не любила отступать от принятых решений. И в конце концов мнение девочек одержало верх, вследствие чего вся компания, теперь уже невероятно грязная, направилась к «Голове Турка». Способ начинать переговоры со двора сегодня один раз уже оказался успешным, а потому тем же способом решено было воспользоваться и теперь. Дети застали во дворе самого Писмарша, и Роберт начал переговоры с ним такими словами:
— Мне сказали, что у вас есть много лошадей и экипажей на продажу.
(Было условлено, что разговаривать станет Роберт, так как во всех повестях и рассказах лошадей обыкновенно покупают мужчины, а Сирил сегодня уже вел серьезные деловые разговоры в «Синем Кабане»).
— Вам правду сказали, молодой человек, — ответил Писмарш. Это был высокий худощавый человек с голубыми глазами и с тонкими, крепко сжатыми губами.
