Пятая профессия - страница 7

Затем она обратилась к Савиджу:

— Вы продолжаете меня удивлять.

— Да?

— В отеле не позволили мне сидеть у окна, но ни словом не обмолвились по поводу выхода на публику.

— Быть знаменитостью вовсе не означает быть отшельницей. Пока вы не оповещаете всех вокруг о своем дневном расписании, умелый водитель вполне сможет уйти от любого преследования. — Савидж кивнул в сторону потока машин. — Особенно в Афинах. К тому же вы умеете одеваться так, чтобы не привлекать внимания. Возвращаю вам комплимент, которым вы наградили меня, — вы легко приспосабливаетесь к окружающей обстановке.

— Этому я научилась в бытность актрисой. Одна из самых трудных ролей — выглядеть вполне заурядной…

Перед тем как отправиться на прогулку, она сменила юбку-брюки и блузку от дизайнера на потертые джинсы и мешковатый серый свитер с высоким ворогом «хомутом». Бриллианты оставила в отеле. Часы тоже сменила на обыкновенный «таймекс». Пыльные «рибоки» на ногах. Бросающиеся в глаза белые волосы спрятаны под соломенной шляпой с огромными, опушенными вниз полями.

И хотя прохожие останавливались поглазеть на «роллс», они почти не обращали внимания на выпорхнувшую из него женщину.

— С этой своей ролью вы справляетесь блестяще, — похвалил ее Савидж. — Посмотрев на вас сейчас, ни один продюсер не даст вам сыграть даже в массовке.

Она с издевкой изобразила реверанс.

— Тем не менее я должен высказать еще одно предложение, — продолжал Савидж.

— Я знала, что оно не замедлит появиться.

— Прекратите разъезжать в «роллсе».

— Но мне это нравится!

— Ну и прекрасно. Держите его для особых случаев, а для повседневного пользования купите добротную, но ничем не приметную машину, которую, естественно, придется слегка модифицировать.

— Разумеется.

— Пуленепробиваемые стекла. Тонированное стекло заднего обзора. Бронированная сталь обшивки.

— Разумеется.

— Не иронизируйте, мисс Стоун.

— Я и не думаю иронизировать. Просто мне нравятся люди, получающие удовольствие от своей работы.

— Удовольствие? Для меня это не забава. Я обеспечиваю людям безопасность.

— И у вас ни разу не случилось осечки?

Савидж колебался. Застигнутый врасплох, он почувствовал, как на него надвигаются стеной мучительные воспоминания. Блеск меча, фонтан крови.

— Случилось, — наконец вымолвил он. — Однажды.

— Поразительная откровенность.

— Только однажды. Вот почему я столь скрупулезен: чтобы не оступиться вновь. Но если моя откровенность заставляет вас сомневаться в моей…

— Напротив. Моя третья кинокартина оказалась провальной. Конечно, я могла сделать вид, что ничего не произошло, но я трезво оценила случившееся и извлекла из него урок. И завоевала «Оскара» только потому, что выкладывалась на съемках до предела. В семи предшествующих фильмах.

— Жизнь — не кино.

— А смерть? Видели бы вы рецензии на тот мой третий фильм. Меня просто похоронили.

— Нас всех когда-нибудь похоронят.

— Вам что, в могилу хочется? Прекратите это, Савидж.

— А вам никто никогда не говорил, что есть жизнь?

— Секс? Этому я научилась довольно рано. Смерть? Для этого существуют люди, подобные вам. Чтобы оттягивать ее приход насколько возможно.

— Да, верно, смерть, — произнес Савидж. — Враг.

Они направились вслед за группой туристов к западному склону Акрополя. Это был единственный туристический маршрут с относительно пологим склоном. Минуя пихты, они достигли каменного входа, известного как «Прекрасные Врата».

— Вы бывали здесь прежде?

— Несколько раз, — ответил Савидж.

— Я тоже. Интересно: вас приводили сюда те же самые причины, что и меня, или нет?

Савидж ждал от нее пояснения.

— Руины учат. Учат тому, что в этом мире ничто — будь то богатство, слава, власть — не вечно.

Она живо повернулась к нему.

— Шелли. «Озимандия».

— Я очень хорошо учился в средней школе.

— Но не уточняете, в какой именно. Это будет, как всегда, далеко от правды, мне пора привыкать. А продолжение стиха помните?

Савидж пожал плечами.

— Шелли присуще удивительное чувство слова. Будь он японцем, писал бы, наверное, прелестные хокку.