Ожившие воспоминания заставили Габу вздрогнуть, словно прошлое могло вернуться, схватить ее за горло. Снова захотелось убежать. Из парка, из города. Убежать туда, где никто ничего не знает. Перед глазами появились забытые картины. Ужасные картины. Картины ее безумного брата. Картины, которые перед судом печатались во всех газетах Андеры – чудесного города, в который Габу приехала к брату, надеясь начать новую жизнь, начать все с чистого листа. Но брат изменился. Он жил в мастерской, где не было ни одной картины. Лишь запах краски и пыли. Жил ночью. В городе огней и порока. А днем спал. Его кровать стояла у дальней от окна стены. Для сестры он выделил диван. Габу распаковала чемодан. Чемодан, в котором почти не было личных вещей. Все осталось позади, в прошлом. В нежеланном прошлом, на фоне которого даже пыльная мастерская брата казалась раем. Да и сам мир, что остался позади не мог соперничать с миром Андеры. Здесь все казалось глянцевым, светящимся, словно оказался в сказочном сне, где все мечты могут исполниться. А мечты были простыми и нетребовательными. Мечты Габу. И даже брат, который спал весь день, а на ночь уходил куда-то, не говоря ни слова, не мог развеять веру, что все будет хорошо. Хорошо в этой новой жизни. И это были не вера и надежда, Габу знала, что все будет именно так. Знала, с того самого момента, как увидела Андеру. Знала, убираясь в мастерской брата. Знала, открывая дверь высокому незнакомцу, который назвался другом брата. Брата, которого снова не было дома. И это имя… Это необычное имя, которое еще тогда показалось ей странным.
– Юругу? – спросила она, меряя статного незнакомца оценивающим взглядом. – Из каких ты мест, Юругу?
– Отовсюду, – он улыбнулся. У него были крепкие белые зубы. В голубых глазах играло, переливаясь, небо.
– Тогда не удивлена, что ты сошелся с моим братом. Он тоже отовсюду, – попыталась пошутить Габу. Незнакомец снова улыбнулся, спросил, может ли он войти и подождать Пилса в мастерской.
– Конечно, – Габу спешно отступила в сторону. Мужчина принес за собой запах морской свежести и цветов. – Всегда хотела сходить на пляж, – сказала ему Габу. – А то уже неделю в городе, а моря так и не видела.
– Это можно исправить. – Юругу подошел к окну. Узкие бедра, широкие плечи – Габу буквально любовалась им. – Вечер только начинается, – он распахнул шторы, открыл окно. Исходивший от него запах морской свежести, сменился свежестью остывающего дня. – Земля все еще прогрета. Воздух теплый и вода. – Юругу обернулся. Взгляд его стал доверчивым, как у ребенка, но… Но где-то там, за глазами, Габу казалось что она видит что-то еще. Что-то глубокое. И это ей нравилось.
– Никогда не была на пляже ночью, – призналась она.
– У тебя есть купальник?
– Есть ли у меня купальник?! – Габу рассмеялась. – Мы ведь на Андере! – она смутилась, увидев на лице Юругу снисходительную улыбку. – Разве люди приезжают сюда не ради моря и развлечений?
– Возможно.
– Да, ладно! Даже мой брат оказался здесь, потому что не смог найти лучшего места для отдыха!
– Возможно, – взгляд Юругу стал колким. Габу казалось, что еще немного, и она начнет чувствовать его на своей коже.
– Пойду, переоденусь, – сказала она, подошла к ширме в дальнем углу, остановилась, обернулась. – Я ведь правильно поняла тебя? Мы пойдем на пляж?
– Ты правильно все поняла, – заверил ее Юругу. Его голубые глаза вспыхнули хищным огнем. Огнем, который понравился Габу. «И брата, нет! – думала она. – Так рано, а он уже ушел, словно знал, что придет этот голубоглазый красавец!» Габу раскрыла чемодан. Вещи высыпались, словно специально издеваясь над ней. Она попыталась их собрать, но размер неестественно увеличился. Чемодан хлопал беззубой пастью, из которой настырно торчали то полы платья, то пояс, то футболка. Габу выругалась себе под нос, пнула чемодан ногой, вынырнула из-за ширмы, замерла. Незнакомец стоял у окна, разглядывая ее, наклонив на бок голову.
– Что? – растерялась Габу, невольно оправляя подол юбки. – Что не так?
– Ты знаешь, что твой род самый древний? – спросил ее Юругу.
