— Ой, сквалыга! — у Ширли всегда было плохо с чувством юмора. — Ленты пожалели! Это с глаз краска! От слез!
— А? — оскорбился Д.Э. — Я сквалыга? Три доллара штрафа!
Он лег животом на подоконник.
— Ишь ты, рыло кастрюльное, не ушел. С девкой своей беседует! Устроился, как у себя дома! Ну, сейчас мы ему покажем. И ему, и его потаскухам. Поехали, сэр!
— Тебе следовало грабить на дорогах, а не содержать заведение! — плача, добавила графиня, и зажала уши ладонями.
— Смотрите, мадемуазель, чтобы на бумагу не капало! — обернулся шеф, и открыл огонь.
— Ничего вашей бумаге не сделается! — прокричала Ширли.
Джейк перезарядил револьвер.
— Грабить, говоришь? Это идея. Мне даже стрелять не понадобится: тебя хватит. Вчера пешком гулять пришлось! В полночь только позавтракал!
— Нашелся бедненький! На улице кормят до сих пор бесплатно! В очереди стоять не хотел!
— Сейчас с этими закончим, — сказал Дюк, — и несите карту. Будем выбирать дорогу. Авось грабеж прибыльным дельцем окажется.
— Ой, — Ширли всплеснула руками, — что у меня есть! Что же я сижу!
Джентльмены ее не слушали: они высунулись из окна, высматривая жертву.
— Сколько-сколько, вы говорите? — спросила графиня из-за спины Д.Э.
— Чего сколько? — поинтересовался тот.
— Зеленых, — уточнила Ширли. — Три, вы сказали?
— А, — спохватился Джейк. — Да.
И нагло добавил:
— Пока да.
Тут он обернулся. Дюк почувствовал, что пауза как-то затягивается и обернулся тоже. Ширли оглядела джентльменов, подняла руку. От щелканья хлыста один перескочил через диван и забился за бюро, второй с грохотом перевалился через спинку. По комнате разлетелись бумаги.
Графиня кинулась коленками на диван, чтобы довершить расправу. Между сиденьем и спинкой обнаружился пропавший револьвер Д.Э. Он выстрелил с оглушительным грохотом. Графиня от ужаса взвизгнула и свалилась за диван. Шпиц лаял и скакал по дивану. Джейк, застрявший между диваном и бюро, возмущался, чтобы графиня перестала по нему топтаться.
— А я говорю, я не виновата, что нет места! — доносилось из-за дивана.
— Ты тяжелая и остроугольная! А еще маленькая!
— И очень прекрасно! Ты, кстати, тоже не сказать, чтобы удобный!
Шпиц сунулся понюхать ногу Д.Э., лег на пузо и пополз дальше. Очевидно, в кармане искателя приключений лежала карамель. Графиня и ее патрон, кряхтя и ругаясь, выбирались из-за дивана, толстый живот не позволил псине унести ноги вовремя и это ее сгубило.
— Теперь, — горестно сказала Ширли, — он умер окончательно.
— Ну, подожди, — виновато сказал Д.Э., — Может, еще отойдет. Он раньше всегда…
— Бедный померанец! — сказал М.Р., и тут же хрюкнул:
— Он не померанец. Он, знаете, кто? Помиранец!
В дыру в стене засунулся Козебродски:
— Молодые люди! Пс-ст! Пс-ст!
Компаньоны поспешно поднялись, отряхнулись, прихватили помиранца, уже напечатанные листы, погрозили графине инкогнито, чтобы не вздумала соваться с своей чумазой физиономией, и через минуту сверху послышалось:
— Ну, вы понимаете, это была репетиция. Нужны же танцы, живые картины, небольшие шоу… да-да, реклама. Взгляните, вот. И вот. И еще вот. Записать на…? Прекрасно, в десять часов мадемуазель графиня будет вас ожидать.
На лестнице послышались шаги: это уходил клиент. Ничего такой, даже, кажется, симпатичный. Русская графиня инкогнито подхватила горшок, побежала в комнату компаньонов и высунулась в окно. Но прежде, чем она успела толком рассмотреть своего будущего клиента, из соседнего окна просвистел мертвый шпиц.
Прохлаждавшаяся под окнами гулящая с руганью отскочила. Послышался галоп с лестницы: Д.Э. Саммерс, искатель клиентов для борделя, спешил ретироваться, пока его опять не заставили гонять уличных девок.
— Изверг! — завопила Ширли.
Ей ужасно нравилось это слово, которое велели произносить вместо обычных ругательств.
Ответом был приподнятый где-то на самом углу цилиндр.
Но не успела графиня инкогнито высказаться по этому поводу, как все переменилось.
Теперь Д.Э. Саммерс бежал в обратную сторону. За ним, подобрав юбки и ругаясь, неслись четыре уличные. Ширли выругалась, прицелилась старательно и выстрелила несколько раз. Д.Э. споткнулся на полушаге.
