Девятого июня я прочитал в одной легитимистской газете, что меня схватили с оружием в руках в бою на улице Клуатр-Сен-Мерри, ночью я предстал перед военным судом и был расстрелян в три часа утра.
Это известие носило вполне официальный характер, а поскольку рассказ о моей казни (впрочем, было отмечено, что я держался с редкостным мужеством) изобиловал таким множеством подробностей и сведения исходили от такого надежного источника, что на мгновение меня самого охватили сомнения; к тому же чувствовалось, что редактор совершенно убежден в достоверности этой новости — впервые он одобрительно отозвался обо мне в своем издании: было очевидно, что он считает меня умершим.
Отбросив одеяло, я вскочил с кровати и подбежал к зеркалу, желая лично удостовериться в том, что я жив. В тот же миг дверь комнаты открылась и вошел посыльный с письмом от Шарля Нодье. Оно было составлено в следующих выражениях:
Дорогой Александр!
Я только что прочел в газете, что Вас расстреляли вчера в три часа утра. Будьте добры, сообщите мне, не помешает ли Вам это обстоятельство отужинать завтра в Арсенале вместе с Тейлором.
Я велел передать Шарлю, что пока не могу ему ответить со всей определенностью, жив я или умер, поскольку еще не составил собственного мнения на этот счет; но, как бы там ни было, я в любом случае буду присутствовать завтра на этом ужине, так что ему, по примеру Дон Жуана, ничего не остается, как быть готовым принять у себя в гостях статую Командора.
На следующий день все же выяснилось, что я не умер; однако это известие ненамного улучшило мое положение, так как я по-прежнему был тяжело болен. Видя это, мой лечащий врач предписал мне то, что обычно советуют все врачи, когда они уже не знают, чем можно помочь больному, — путешествие по Швейцарии.
В итоге 21 июля 1832 года я покинул Париж.
На следующий день, когда дилижанс сделал остановку в Монтро и пассажирам был предоставлен час на то, чтобы пообедать, я решил осмотреть здешний мост, историческую достопримечательность, являющуюся таковой вдвойне, ибо на протяжении четырех веков он был свидетелем угасания двух династий, одной из которых удалось уцелеть благодаря совершенному преступлению, а другую не могло спасти даже выигранное сражение.
Значение этих двух эпизодов нашей истории настолько велико, что невозможно не упомянуть о них в наших путевых заметках; так что, полагаю, читатели соблаговолят бросить вместе с нами беглый взгляд на географическое положение города Монтро, чтобы с нашей помощью стать непосредственными очевидцами произошедших здесь событий, главными героями которых были герцог Иоанн Бесстрашный и Наполеон.
Город Монтро расположен на расстоянии примерно двадцати льё от Парижа, у места слияния Йонны и Сены, там, где первая из этих двух рек утрачивает свое имя, впадая во вторую; если, оставив позади Париж, подняться вверх по реке, которая его пересекает, то в виду Монтро, слева, вы заметите гору Сюрвиль: ее вершину венчают развалины старого замка, а у ее подножия лежит нечто вроде предместья, отделенного от города рекой.
Прямо перед собой вы увидите полосу земли, очертаниями похожую на острый угол буквы «V», а положением напоминающую стрелку возле Нового моста в Париже; зажатая с двух сторон руслами Сены и Йонны, эта полоса земли, расширяясь все больше и больше, тянется до самых истоков обеих^ рек: Сены, начинающейся возле Беньё-ле-Жюифа, и Йонны, берущей начало неподалеку от того места, где находился древний город Бибракта, а в наши дни стоит город Отён.
Справа вашему взору откроется весь город Монтро, живописно раскинувший свои дома и виноградники, которые устилают бесконечным желто-зеленым ковром, похожим на одеяние шотландца, тучные равнины Гатине.
Что же касается моста, дважды сыгравшего столь важную роль в нашей отечественной истории, о чем мы постараемся вам рассказать дальше, то он соединяет, идя слева направо, предместье с городом и пересекает сначала Сену, а потом Йонну. Одна из его массивных опор стоит как раз на той самой косе, которую мы только что описали.
