«Правда, симпатичный? — Мы восхищенно разглядывали зверя. — И совсем другой вид, не похожий на того, что у нас в зоопарке».
«Да, это так, — печально ответил Джек. — Тот, что в Лондоне, — двухпалый ленивец, он живет там уже несколько лет и с удовольствием питается яблоками, салатом и морковкой. А этот — трехпалый. У нас такого не увидишь потому, что он ест только цекропию. В тропиках этого растения сколько угодно, а в Лондоне — не найти».
Было ясно: зверя предстоит отпустить, но все же решили подержать его несколько дней, чтобы понаблюдать и заснять на камеру. Мы принесли его домой и посадили на землю неподалеку у мангового дерева, что росло рядом с нашим жилищем. Когда у ленивца нет ветки, за которую можно уцепиться, ему совсем худо: по земле он передвигается с невероятным трудом. Длинные лапы то и дело разъезжались, и, только подтягивая тело, он смог преодолеть несколько метров, отделявших его от ствола манго. Как только он дотащился до дерева, тут же легко вскарабкался по стволу и довольный скрылся в ветвях.
Тело ленивца устроено так, чтобы максимально соответствовать жизни в перевернутом положении. Его серая густая косматая шерсть не спускается от хребта к животу, как у всех нормальных животных, но пробором расходится вдоль брюха и тянется вверх, к позвоночнику. Лапы идеально приспособлены, чтобы цепляться и висеть, поэтому на них нет даже признаков подушечек, и кажется, будто крюкообразные когти растут прямо из обросшей шерстью культи.
Тому, кто висит на верхушке дерева, очевидно, нужен хороший обзор, поэтому у ленивца гибкая шея, благодаря которой голова может вращаться во все стороны и описывать почти полный круг. Шейные позвонки этого зверя всегда привлекали биологов, поскольку почти у всех млекопитающих, от мышей до жирафов, их семь, а у трехпалого ленивца — девять. Спору нет, очень соблазнительно порассуждать о том, что шея особым образом адаптировалась к жизни в подвешенном состоянии, но двухпалые ленивцы, ведущие такой же образ жизни и способные так же свободно вертеть головой, опровергают это предположение: шейных позвонков у них всего 6, на один меньше, чем у других млекопитающих.
На третий день мы заметили, что наш ленивец, вытянув шею, старательно вылизывает что-то на бедре. Из любопытства мы подошли поближе, и, к нашему изумлению, увидели, что он, точнее, она обихаживает только что родившегося, буквально несколько минут назад, еще мокрого детеныша.
Трехпалый ленивец с детенышем
Принято считать, что в густой шерсти ленивца поселяются микроскопические водоросли, которые придают животному зеленовато-коричневую окраску, очень подходящую, чтобы прятаться в листьях. Только что родившийся влажный детеныш эту гипотезу, однако, не мог подтвердить: он еще не успел устроить плантации в собственной шерсти, но уже был одного цвета с мамашей. А когда он окончательно высохнет, полностью сольется окраской с ее косматой шерстью, так что мы вряд ли увидим, как он ползет по необъятному материнскому телу к соскам, которые у ленивцев находятся почти в подмышках.
Все два дня, какие мы наблюдали за семейством, родительница нежно вылизывала малыша, время от времени отрывая одну лапу от ветки, чтобы поддержать его. Казалось, рождение детеныша лишило ее аппетита, и ей больше не хотелось жевать цекропию, которую мы привязали к дереву. Чтобы избежать риска голодания, мы отнесли обоих в тропики, нашли подходящую лиану, и мать с младенцем, глядящим на нас через ее плечо, степенно поползла вверх.
Когда спустя час мы вернулись, чтобы убедиться, что все в порядке, семейства нигде видно не было.
Вскоре после того, как мы выпустили ленивца, Билл и Дафна Сеггар должны были нас покинуть на каноэ, нагруженном припасами. Многие грузы по-прежнему оставались на взлетной полосе в Имбаимадаи; за ними на следующий день должен был приплыть Кеннет. Джек решил, что задержится еще на несколько дней и будет ловить животных в окрестностях. Нам, помимо прочего, надо было снять сюжет о повседневной жизни индейцев, поэтому Билл предложил, чтобы зря не расходовать драгоценное топливо, отправиться вместе с Кеннетом вверх по реке и провести несколько дней в одной из деревень.