– Могу я чем-то помочь? – спросила Энн.
– Нет, спасибо. Возвращайтесь лучше в машину, там тепло.
Энн неохотно вернулась на свое место. Какой ужасный ветер, а Ричард даже без шарфа… Она увидела, как он поднял повыше воротник и отворачивает лицо от ветра. Ледышки густо засыпали его темные волосы. Энн сняла с себя пушистый папин шарф и снова выбралась из машины.
– Придется подождать еще немного, – предварил ее вопрос Ричард. – Тут небольшая неисправность в карбюраторе.
– Возьмите мой шарф. – Энн решительно подошла к нему и, привстав на цыпочки, обернула шарф вокруг его шеи.
Он улыбнулся ей так, что у нее в груди словно надулся воздушный шарик – Энн едва не взлетела на воздух.
– Вы на самом деле ангел. Но, ради Бога, идите в машину. Еще не хватало, чтобы вас продуло насквозь.
– Я не такая уж неженка, – успокоила его Энн, все же подчиняясь.
Глостер тревожно тявкнул. Что происходит, почему они остановились, а хозяйка то и дело бегает туда-сюда? Энн прижала его к себе.
– Все в порядке, Ричард скоро отремонтирует поломку, – уверенно сказала она, хотя внутрь закралась тревога. Уже темно, холодно, машин за последние десять минут на дороге не было ни встречных, ни попутных. Что, если их «форд» сломался всерьез? Может быть, в округе объявлено штормовое предупреждение, а они не знают об этом? Нет, не надо думать о плохом. И к тому же Энн не ощущала особого страха. Ведь с ней был Ричард, а с ним она готова столкнуться с любой непредвиденной ситуацией.
Сделав глубокий вдох, Энн окончательно прогнала тревогу и принялась всеми силами желать Ричарду успеха.
Когда минут через двадцать замерзший Ричард сумел исправить мотор и забрался в машину, то увидел, что Энн спит. Она откинула голову на спинку сиденья. В темноте белел ее лоб, темнели ободки длинных ресниц, губы полуоткрылись. Она была похожа на нежный оранжерейный цветок. Ричард подумал, что любая из знакомых ему женщин в этой ситуации непременно стала бы громко выражать беспокойство, подгонять его, а кое-кто не преминул бы упрекнуть Ричарда в том, что он плохо подготовил машину к поездке.
Энн не упрекнула его ни словом, ни взглядом, более того – она настолько верила в него, что спокойно заснула в машине. Его сердце переполнили благодарность и восхищение. Он осторожно протянул руку и легко отвел упавшую ей на лоб прядь волос. Энн шевельнулась, по-прежнему продолжая спать.
Глостер тихо заворчал, уперся лапками в грудь хозяйки и залаял. Энн встрепенулась.
– О Боже, неужели я спала? Надеюсь, еще не ночь?
– Нет, мне посчастливилось починить мотор за более короткий срок, – ответил Ричард, протягивая ей шарф. – Но боюсь, что нам придется заночевать в Долгелли.
До Долгелли они добрались к девяти часам вечера и остановилась у мотеля. Вдоль фасада длинного двухэтажного здания тянулся навес, под которым были сложены коробки. Когда они подошли к входной двери, Энн показалось, что на коробках что-то шевельнулось. Какой-то человек приподнялся на локте и с трудом сел. Энн разглядела в полутьме пожилого мужчину с длинными до плеч седыми волосами, в долгополом грязном пальто. Человек закашлялся, так что все его тело сотряслось от напряжения.
– Вам нужна помощь? – спросил Ричард, когда человек перестал кашлять. Несомненно, это был бродяга – один из бездомных, укрывшийся от снегопада под навесом.
– А ты как думаешь? – грубо ответил он.
– Послушайте, хотите помыться и переночевать в нормальных условиях? – спросил Ричард.
– Ага, чертов благодетель! – с презрением воскликнул бродяга. – Катись отсюда.
– Я мог бы купить вам еды.
– Пошел прочь, дай мне поспать.
Бродяга завернулся в свое огромное пальто и улегся на коробках. Ричард помешкал, глядя на него, затем увлек Энн за руку к двери мотеля. Глостер, которому не понравился исходивший от человека запах немытого тела, залаял. Энн всегда отпугивал вид грязных, опустившихся людей. Она считала, что помочь таким уже ничем невозможно, и хотела сказать об этом Ричарду, но увидела, что он погрузился в задумчивость, сосредоточенно сдвинув брови, и его лицо приняло странное отрешенное выражение.
