27 сентября
Сегодня Воздвижение Креста Господня, праздник нашей часовни. Мы, как всегда, пригласили отца Николая. Он приплыл с послушницей Наталией и Геной Елуповым, хозяином гостевого дома в Оятевщине[154].
Отец Николай с порога подтвердил слухи, будто его выселяют из особняка на петрозаводской набережной и собираются прогнать с Кижей. Пожаловался, что епископ Мануил пригрозил высылкой за Полярный круг, в Лоухи. При Алексии II у отца Николая была в Москве «крыша», а у патриарха Кирилла свои порядки. Мануил выразил удивление, зачем Озолин вообще приехал из Парижа.
— Сюда, к этому быдлу!..
Так что отец Николай — сплошной комок нервов. Даже в часовню молиться не пошел, а ведь — праздник! Словно в помрачении, непрерывно что-нибудь жевал и признался, что за несколько месяцев нажил диабет. В голове одна дума — о себе любимом. Жаль.
Сидя за столом, я сравнивал бригаду из Волкострова и отца Николая. Волкостровцы — спокойны, сосредоточены на работе, конкретны, Озолин — с перекошенным лицом, ворчит об интригах и сплетнях. Они — о рыбалке, о высокой воде, он — о черной зависти в епархии. Интересно, появится ли он еще на страницах моих записей?
Мартуша уже настолько освоилась с мужиками, что лезет к Ивану на колени. А отца Николая боится.
28 сентября
Первые дикие гуси улетают на юг. Сначала высоко в небе я услышал печальный гогот, потом, приглядевшись, увидел две стаи. Вот бы улететь с ними в Крым — до весны. Жить в ритме перелетных птиц: осенью — на юг, весной — на север.
Однажды Чингисхан спросил своего советника, откуда следует черпать силы. Тот сказал, что источник силы — вечное движение:
— Наш народ силен, потому что мы кочуем в поисках воды и травы, не имеем постоянных поселений, живем охотой и умеем воевать. Почувствовав в себе силу, мы собираемся вместе и нападаем. Почуяв слабость, прячемся в горах и лесах — пережидаем. Если мы откажемся от своих обычаев и по примеру западных людей начнем строить замки и города, то рано или поздно нас перебьют, и мы исчезнем навеки.
29 сентября
Сегодня закончили «леса» и начали снимать шифер. Теперь видно, сколько под ним гнили. Удивительно, как наш дом над Онего до сих пор не развалился. Подозреваю, что ремонт обойдется нам втрое дороже, чем мы рассчитывали, — ни на какой Крым не останется.
30 сентября
День хрустальный, аж в легких звенит. Прозрачный бодрящий воздух, ночные заморозки обварили салат и ноготки на грядках. Видно, домовой руку приложил — чтобы погода ремонту не помешала.
Целый день разбирали кусок со стороны часовни. Дом весь дрожал, балки трещали, словно мои кости. Но ремонт напоминает голодание, очищающее дом от гнили.
Никогда еще я так пристально не всматривался в небо, оценивая погоду на ближайшие дни. С понедельника — ни капли дождя, хотя со вчерашнего вечера висят тяжелые тучи и дует сильный северо-западный ветер.
На крыше работа кипит. Сменили два гнилых венца, балку в стропилах со стороны часовни и начали делать решетку из досок под металлочерепицу. Боже, помоги им с погодой.
2 октября
Утром — иней. Мир словно расписан светом. Солнце резко сбоку просвечивает редеющую листву. Окропляя тенью дорогу, устланную золотыми листиками берез. Все дрожит и мерцает в моих глазах, когда я мчусь на велосипеде в Великую Губу. Словно проезжаю внутри картины Сёра[155].
3 октября
Читаю «Царство количества и знамения времени» Генона[156]. Открыл мне его Василий Голованов[157], процитировавший в «Острове» слова о «пространстве, поглощаемом временем».
«Те современные люди, которые рассматривают себя как бы вне религии, — пишет Рене Генон, — находятся в крайней противоположности по отношению к людям, которые, проникнувшись принципиальным единством всех традиций, не связаны больше исключительным образом ни с одной традиционной формой». Эту мысль Генон иллюстрирует цитатой из Ибн Араби[158]: «Мое сердце — пастбище для газелей, и монастырь для христианских монахов, и храм для идолов, и Кааба для ходящих вокруг паломников, и скрижали Торы, и свиток Корана».
7 октября
После четырех недель волокиты удалось привезти пять балок, чтобы заменить прогнившие! Сначала в Великой Губе не было балок, потом — лесовоза, потом не было мужиков, чтобы загрузить балки в прицеп трактора. Нет слов описать эту тягомотину. Но важно, что балки наконец появились, и завтра бригада может приступать к ремонту второй половины крыши.
