Дорсеты сохранились только в эскимосских сказках и скандинавских сагах. Эскимосы называли их тунитами и представляли великанами, викинги рассказывали об огромных людях, которых встретили в своих ньюфаундлендских ванландских путешествиях, и называли их скрелингами. Принимая во внимание тот факт, что, во-первых, в целом эскимосы были скорее низкорослы и, во-вторых, что они попали на Лабрадор лишь в начале XII столетия, то есть позже викингов, Моуэт утверждал, что дорсеты не были ни индейцами, ни эскимосами (хотя с последними их что-то роднило). Но никто не может ответить на вопрос, куда подевались дорсеты. Быть может, и белого человека вскоре ждет подобная судьба?
С другой стороны, обязательно ли нужны климатические изменения, чтобы целый народ исчез с поверхности земли? Достаточно взглянуть на индейцев и инуитов из папье-маше, выставленных в глубине зала в разных жанровых сценках.
— На фотках выйдут как живые, — шутил Шух, щелкая фотоаппаратом.
И правда. Даже как-то не по себе. Индейцы в натуральную величину — один в каноэ ловит рыбу, двое других что-то пекут на костре у вигвама (электрические отблески, имитирующие пламя, освещали их сосредоточенные лица), еще кто-то выделывает шкуры, вяжет сети, чистит оружие. Мне казалось, эти фигурки из папье-маше смотрят на нас своими лакированными глазами.
В этот момент я вспомнил чукотского писателя Юрия Рытхэу[102], посетившего Канаду в 1967 году по приглашению Фарли Моуэта. Чукча побывал в Торонто, объехал несколько провинций, в частности Саскачеван, Альберту и Северо-Западные Территории. Их столицы по масштабам мало отличались от чукотских поселков. Потом ему принялись показывать местные музеи.
— Все ваши этнографические музеи, — заметил Рытхэу иронически, — похожи друг на друга. Везде одно и то же: интерьер северного жилища, у огня сидит абориген и занимается чем-нибудь, чем полагается заниматься аборигену. Честно говоря, меня раздражают такого рода экспозиции, потому что я сам вырос в яранге и в этой сгорбленной фигурке у костра частенько узнаю себя. А ведь неприятно, когда тебя выставляют на всеобщее обозрение в качестве объекта ученых изысканий. Этнографы и антропологи не слишком тактичны, они, как правило, полагают нас людьми «примитивными».
— Мы исследуем культуру эскимосов и индейцев, — объяснил один из его канадских гидов, — как часть общечеловеческой традиции, входящей в состав нашей национальной культуры.
— Интересно, что бы вы сказали, если бы индейцы и эскимосы выставили в своих музеях предметы вашей материальной культуры — холодильники, стиральные машины, фены, тостеры, вибраторы. Что бы вы говорили, рассматривая в музеях интерьеры баров, где белые джентльмены из папье-маше сидят на высоких табуретах над стаканом виски, уставившись в экран телевизора? Понравилась бы такая выставка белым людям, которые снисходят до исследования остатков культуры северных народов, предварительно уничтожив их?
Вспомнив этот диалог, я взглянул на экспозицию музея в Лабрадор-Сити глазами чукчи.
Лабрадор-хайвей
Пятьсот двадцать километров гравия, достаточно широко, чтобы разминуться. Если погода сухая, лучше остановиться и переждать, пока осядет пыль, иначе ничего не видно. К счастью, машин очень мало и останавливаться приходится редко. О барах с фастфудом и мечтать нечего. Не можешь обойтись без кофе — бери с собой термос.
Транс-Лабрадор-хайвей — главная трасса Лабрадора. Она начинается в Лабрадор-Сити, берет курс на северо-восток, пересекает один-единственный Черчилл-Фолс и плавно сворачивает к юго-востоку, затем некоторое время движется параллельно реке Черчилл, снова сворачивает к северо-востоку, доходит до Гус-Бэй и упирается в озеро Мелвилла. По обе стороны гравиевой трассы тянется пологая равнина — болота, серебристый мох и пески, — поросшая черными елями, словно травой ворсянкой. Время от времени сверкнет солнце — то тут, то там, словно кто-то пускает солнечных зайчиков с озерка среди мшистых округлостей, с вытекающего из болота ручья — вся картина мерцает. Трудно себе представить, чтобы в такой пустыне кому-нибудь пришло в голову проводить границы. И тем не менее! Этим кем-то оказался Альберт Питер Лоу
