Краем глаза король увидел, что с разных сторон к нему подкрадываются еще несколько воинов. Честный поединок превратился в неравный бой, но Кулла это только раззадорило. Первый из подкрадывавшихся совсем не ожидал, что атлант заметит его, и не успел даже опомниться, как тот, бросив светловолосого, неожиданно оказался перед ним. Пару ударов бедолага кое-как отразил, но третий отсек ему руку с мечом. Густым потоком хлынула кровь, и несчастный так и не понял, что случилось, когда король размозжил ему голову. Затем Кулл вновь набросился на светловолосого, но не смог нанести ему ни одной серьезной раны.
Вскоре на песке появились еще два трупа: король беспощадно расправлялся с теми, кто не оставлял попыток застать его врасплох. Однако и светловолосый воин, видя, как погибают его товарищи, начал наступать, по-прежнему упорно прикрываясь щитом. В бешенстве атлант схватил торчавший из песка меч грондарца и обеими руками принялся наносить беспорядочные, но мощные удары. Неприятель отчаянно сопротивлялся, однако на его щите появились первые трещины. Победа была близка.
Но в пылу борьбы Кулл не заметил, как за его спиной возник еще один, также вооруженный двумя кривыми мечами, воин, и тот успел дважды рубануть короля по голове. Первый удар разбил и сбросил наземь шлем, второй расколол череп. Сталь вошла в мозг, сознание рассыпалось на мириады частичек, каждая из которых была картинкой из далекого прошлого…
…Над ним летали, тревожно перекликаясь, чайки. Еще выше сердитый ветер гнал по небу серые облака. На глаза падала черная тень от гигантской поросшей мхом скалы. Морские волны яростно набрасывались на каменистый берег и, шипя и оставляя пену, уползали обратно.
Мальчику было холодно и страшно. Он не помнил, как оказался здесь и почему лежит сейчас в прибрежном лесу, где вечно кишат хищные звери и враги его племени, не понимал, отчего у него жутко раскалывается голова, а каждое движение отдается резкой болью во всем теле. Ему хотелось плакать, но суровая жизнь давно отучила его от этой слабости.
Превозмогая боль, мальчик приподнял голову и прислушался к окружавшим его шорохам. Он умел ориентироваться в многообразии лесных звуков, по хрустнувшей вдалеке ветке или по приглушенному топтанию легко определял, зверь или человек прячется в чаще. Сейчас как будто никакая опасность не подстерегала его, но мальчик все равно боялся. Его пугала неизвестность, и спрятаться от этого страха он мог только дома, в селении его племени, где всегда горел большой костер, где взрослые учили его ставить силки и метать дротики, вечером обязательно давали чашку с похлебкой, а в праздники пели с ним и радостно подкидывали малыша вверх, называя его при этом сыном Атлантиды.
Да! Теперь мальчик вспомнил, что он сын Атлантиды. Так называется земля, на которой он живет. И еще он вспомнил, как попал сюда и отчего так болит все тело: он сорвался со скалы. Мальчик часто забирался на самый ее верх, поджав ноги, садился под кустом орешника и долго-долго смотрел на море. Оно всегда было разным: то нежно и игриво ворковало под солнечными лучами, то сердито ревело и пенилось, воюя с ветрами. Море тоже внушало страх. Всякий раз мальчик боялся, что на горизонте опять появятся корабли пиратов с черными парусами и начнется кровавая война. Еще он боялся, что однажды из морской пучины выплывет ужасное чудовище. А еще… Но это уже была другая опасность. Неведомая. Она не только страшила мальчика, она манила его к себе, звала куда-то вдаль, обещая чудо.
Сегодня он снова полез на скалу, оступился и упал на колючую траву. Надо было возвращаться домой, где все хорошо знакомо, где нет никаких опасностей. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, мальчик пополз, цепляясь за каждую травинку, под удалявшийся шум набегавших на берег морских волн…
Атлант пришел в себя только после того, как на него вылили третий кувшин воды. Открыв глаза, он увидел над собой встревоженное лицо Брула. Рядом во главе с Ту стоял отряд Алых Стражей, а среди них — невозмутимый Сиар-Та.
Король обнаружил, что находится на городской площади, возле зеленого шатра, его плащ и кольчуга целы, а на теле нет ни единой царапины. Но все, что произошло с ним, он отчетливо помнил и воспринимал как реальность, а не как сон. Кулаки его все еще были сжаты, словно держали рукояти мечей, а пятки до сих пор горели от долгой ходьбы по раскаленному песку.
