Затворничество Лешки в графском замке через семь дней закончилось. То, что наказание было назначено для проформы, Лешка понял сразу. Он и не собирался никуда выходить из замка. Разве что к Эрлите, что не особо его и радовало. А теперь, когда ее отца попросили вон с земель Каркела, а он сам официально был наказан, то жене так и не удалось больше с ним встретиться. Сам же Лешка в свободное время гораздо с большим удовольствием уходил на половину слуг - к Адени и Алесю. Но вот минул последний день его официального затворничества и уже можно было ехать в гостиницу к жене, как гром с ясного небо прогремело известие о начинающемся походе на Снури. Надо же, даже он, оруженосец графа заранее ничего не знал!
Ну, милорд, темнила, так темнила! Хотя он мог бы догадаться раньше и сам. Слышал же разные приказы графа, а глазами видел значительно прибавившееся в последние дни число баронов при дворе. Просто так что ли понаехали со всего Каркела местные владельцы замков? Есть смысл держать под рукой шеститысячное войско? С мятежом покончено, Каркел зачищен. Дожидаться осени, чтобы набрать крестьян в ополчение, тоже не надо - и без них людей хватает. Да и какие из крестьян вояки? Даже он, шестнадцатилетний подросток, в бою один на один побьет любого ополченца.
Здесь он, конечно, немного загнул. Среди крестьян встречались хорошие бойцы, с которыми не каждый наемник справится. Как начнет какой-нибудь крестьянин-крепыш дубиной или там вилами махать - только берегись. Но таких здоровяков, которые кроме силы умеют и нехитрым оружием владеть, немного. Большинство - не бойцы, с которыми даже он справится. Но у графа сейчас такое войско, что и без ополченцев можно обойтись. Вот потому и не привязаны сроки похода к сельхоз работам. Так даже лучше, ведь воевать они будут на вражеской земле, пусть теперь у снурских баронов голова болит, как в условиях вторжения неприятеля собрать урожай.
А так как сейчас разгар лета, то ко времени начала сбора урожая снурские крестьяне успеют поменять владельцев. В Каркеле и Ларске еще полно безземельных баронетов и бедных рыцарей, а значительная часть снурских баронов - недавние назначенцы из Лоэрна. А значит, не удастся им принести клятву верности милорду Ксандру.
Какая там для них ещё клятва? Как бы дело веревкой не кончилось, если попадутся они графу. Милорд Ксандр до сих пор помнит, что в Снури решением местных баронов были казнены каркельский рыцарь Усмет и его семнадцатилетний сын. Он такие вещи не прощает. Это знают все. А снурские бароны трусливы, побегут в Лоэрн, как только к их замкам приблизится каркельское войско. Замки сами будут ворота распахивать. Так что это будет не поход, а прогулка. Через пару месяцев в снурском замке будем! Даже раньше. Это Лешка не только сам так думал, от многих аристократов, околачивающихся в замке, слышал. Те даже об заклад бились - через сколько седмиц Снури падет. Больше половины спорщиков не давали снурскому графу и двух месяцев. Так что еще до осени в Снури пир будет. А осень в этих местах приходит поздно, не то что в Ларске. И фруктов всяких редких там много. Наестся он вдоволь! Хотя грех обижаться, стол у милорда Ксандра совсем не беден. Лешка постоянно таскал Адени всякие вкусняшки.
Уходя в поход, он на всякий случай оставил ей десять серебрянок. Куда ей больше? Ведь за комнату платить не надо. И за еду тоже. А остальные сэкономленные деньги он пошлет Эрлите. Ведь милорд Ксандр приказал о жене и дочке не забывать. Он и без приказа не забыл бы, сам понимает, что это серьезно.
Выезд милорда из города прошел буднично. Это все-таки не Ларск, где все жители, от мала до велика, чуть ли не боготворят удачливого брата их властителя. Здесь же отношение к милорду намного сдержанней. Ничего, еще полюбят, куда денутся?
За пять дней войско дошло до снурской границы и, не останавливаясь, вторглось на вражескую землю. Как и ожидалось, большая часть встречающихся им на пути замков были без хозяев, успевших сбежать то ли в Лоэрн, то ли к новому снурскому графу Дворкосу. Надо же - хаммиец и назначен графом!
