■ оперативная хватка и способность самому принимать решения;
■ верность, надежность, личное достоинство, ответственность;
■ целеустремленность, смекалка, склонность к самоорганизации;
■ добрая воля подчиняться приказу, способность держать удар;
■ морально–психологическая и алкогольная устойчивость;
■ циничная расчетливость, ловкость, смелость, прагматизм.
Однако главным качеством все же выступает способность мыслить нестандартно и творчески, а действовать самостоятельно на грани фола.
В конце 70–х годов XX века, когда я приехал в КНР в первую длительную командировку по линии Посольства СССР, нестандартным для иностранца было ездить по Пекину на велосипеде, хотя «революционные массы», только что «раскрепостившие сознание» в ходе великой пролетарской культурной революции, передвигались исключительно на велосипедах, а автомобиль был ярким показателем принадлежности к чиновной бюрократии. Пример нестандартного поведения дипломата подал мне тогдашний глава миссии связи США в КНР Дж. Буш–старший. В то время в Пекине близ перекрестка Сидань существовала «стена демократии», на которой китайские противники режима вывешивали вольнодумные газеты больших иероглифов (дацзыбао). Буш–старший в сопровождении переводчика ездил к этой стене за свежей информацией подчеркнуто демократично — на велосипеде. Как писали в газетах, в ходе одной из таких демонстративных велосипедных поездок в народ ему сообщили о назначении на пост директора ЦРУ.
Я же в Посольстве СССР был молодым референтом, которому кататься по городу на велосипеде было по статусу, да и по годам вполне естественно. Решение сделать ставку в организационных вопросах разведки на велосипед я легко принял сам, тем более что личный автомобиль мне не полагался.
Велосипед же ломал все оперативные схемы того времени и давал не предусмотренные учебниками по разведке огромные преимущества по выявлению слежки, отрыву от преследования и, главное, неприметному завязыванию контактов с потенциальной агентурой.
А организационная задача для офицера разведки тогда формулировалась так: «Поезжай в город, познакомься с китайцем и назначь ему следующую встречу для закрепления знакомства и дальнейшей разработки».
Китайское сердце не лишено высоких чувств, но все же на земле больше предрасположено к деньгам. Вопрос лишь в том, как завязать с китайцем денежные отношения естественным для него образом, без «потери лица».
Я решал этот вопрос с опорой на главную черту китайского сердца — прагматизм. И первый контакт с потенциальным источником хоть каких–то сведений придумывал так, чтобы китаец без мысли об измене Родине сразу мог бы отношения с иностранцем перевести на денежный расчет.
В конце 70–х годов в центре Пекина рядом с торговой улицей Ванфуцзин в очень людном месте по выходным дням существовал рынок филателистов. Недалеко от этой толкучки коллекционеров останавливался и посольский автобус, который привозил жен совзагранработников в центр за покупками.
Первый раз организационную задачу — познакомиться с китайцем и назначить ему следующую встречу — я решил на этой толкучке филателистов. В воскресенье в нарушение всех норм конспирации я приехал туда на посольском автобусе. Потолкался среди китайских коллекционеров. Выбрал приличного с виду парня. Купил у него серию каких–то марок и заказал редкие марки времен культурной революции. В следующее воскресенье на той же толкучке получил марки, оплатил заказ и для расширения обмена «марки — деньги» назначил ему встречу уже без других коллекционеров в другом, тоже людном месте. Так появился контакт с условным именем Филателист. Перспектива контакта виделась в том, что, после того как тема марок сама собой иссякнет, китаец, привыкнув к доходу, стал бы за деньги приносить любые внутренние издания, купить или подписаться на которые иностранцам было нельзя. То есть появлялся доступ к «сигнальной» волне.
Второй раз организационную задачу я решил в пекинском Музее изящных искусств (мэйшугуань), где проводились выставки китайской живописи гохуа, а молодые художники с этюдниками учились делать копии по образцам старых мастеров. Одному из таких художников я заказал картину в стиле «горы и воды». Так появился контакт под именем Художник.
