Выбравшись из трюма, он оглядел команду «Небесного странника», неподвижную как статуи и глядевшую на него кто с яростью, кто с опасением, а кое-кто и с явным страхом, провел ладонью по лицу, сделав его еще грязнее и прямиком направился на мостик.
— Все готово, капитан, — как ни в чем не бывало, заявил он, — можно лететь дальше.
Первым желанием в тот миг у меня было отправить лететь его одного, причем вниз, за борт, но я в очередной раз сдержался. Наверное, потому, что высота неподходящая — слишком низко.
— Вы уверены, господин Аднер, что действительно все готово?
В ответ настройщик посмотрел на меня с явной обидой: как же, недоверие выражают не кому-нибудь, а самому ему!
— Абсолютно, господин капитан!
— А что это там произошло… — я не договорил, но он понял меня отлично.
— Нос, спасу нет, зачесался вдруг, и я не смог удержаться, — ответил он несколько смущенно.
Ответил почти шепотом, с явной опаской взглянув на Амбруаза, стоявшего в дверь камбуза с огромным поварским тесаком в руке, таким и человека оставить без головы запросто. Штанина на правой ноге у нашего повара была закатана до колена, а кожа на ней краснела так, как не краснеют юные невинные красотки, когда им на ухо шепнут кое-что из эротических фантазий, обычно посещающих мужчин перед сном.
«И правильно сделал, что понизил голос, — решил я. — Если Амбруаз узнает подробности, он тебе нос кулаком так почешет!.. Представляю себе, как жжется у него нога».
Освободив канатов от пней, удерживающих корабль, мы попытались подняться вверх.
— Энди, — подал я команду на кабестан, — пол-оборота вправо, поднимаемся. И не спеши, крути осторожно.
Последнюю команду можно было и не озвучивать: Энди обращался с кабестаном так, как обращаются с горячей сковородкой, пытаясь сдвинуть ее на край плиты голыми руками. Мы поднялись на высоту мачты «Небесного странника». Корабль стоял ровно, лишь чуть покачиваясь с борта на борт. Но покачивания — явление обычное, все летучие корабли в небе ведут себя именно так. Энди взглянул на меня, и я показал ему два пальца — давай еще на два оборота. Теперь Ансельм действовал уже смелее. Поднялись еще.
Высота оказалась уже достаточной для того, чтобы отправить Аднера в самостоятельный полет, но былой запал уже пропал и потому я скомандовал.
— Поднять парус!
Вначале я хотел приказать поднять парус до половины, но «Небесный странник» вел себя отлично, я его поведение кожей чувствую. Поймав ветер полным парусом, корабль начал набирать ход.
«Что ж, — переглянулись мы с Брендосом, — как бы там ни было, Аднер справился со своей задачей на отлично, и оставалось решить один маленький, но щекотливый вопрос — расплатиться с ним».
Заранее плату мы не оговаривали, и теперь мы оба можем попасть в неловкое положение, затребуй он ту же сумму, что берет за настройку Гильдия.
— Сколько я вам должен, Аднер, за столь качественно выполненную работу? — поинтересовался я, окончательно убедившись в том, что корабль даже не думает крениться.
Тот на мгновение замялся, что и понятно. С одной стороны, надо было видеть, как горели глаза Аднера, когда ему предложили отправиться вместе с нами на Острова. И вот он здесь, на борту «Небесного странника», чувствуя свою никчемность. Наконец, подвернулась возможность подать себя так, чтобы за его спиной исчезли иронические взгляды, а он не мог не обратить на них внимание.
Но с другой стороны ему предлагают гонорар за выполненную работу, деньги — это всегда деньги, и как от них откажешься?
— Ну… Я думаю… — лицо Аднера выражало мучительное раздумье, и мне пришлось ему помочь.
— Вот вам, господин Аднер, вместе с благодарностью от всей команды «Небесного странника».
На моей ладони ярко сверкали на солнце два нобля. Новенькие золотые монеты, еще не побывавшие во множестве рук, не поцарапанные и не имеющие следов от укусов, проверяющих их подлинность. А они подлинные, я получил их в банке не далее как вчера. Если, конечно, монеты не чеканят в подвале самого банка.
«На его месте первым долгом я приобрел бы себе новое платье, — подумал я, скептически глянул я на его потрепанную одежду. — А уже потом все остальное».
