Растолкал камыши сторону и погрузился в воду. Она оказалась неприятно холодной. Тело тут же покрылось мурашками. Пара сильных гребков, и илистое дно ушло из-под ног. Настырная птица-проводник зачем-то застыла в десятке сантиметров от лица. Махнул рукой, отгоняя, чтобы не мешала. Минута интенсивных взмахов руками и мои ноги коснулись дна противоположного берега.
Я оказался в густых, труднопроходимых зарослях камыша. Чуть дальше, в пяти метрах, виднелся покрытый низкой травой берег. Туда мне и нужно. Я начал пробираться вперёд, руками и ногами расталкивая толстые камышовые стебли. Один особо упорный никак не хотел сгибаться, пришлось упереться в него ногой и надавить. Мокрый камыш оказался удивительно скользким. Нога соскользнула и резко пошла вниз, ударившись о нечто тёплое и мохнатое.
«Вы нанесли 2 единицы урона. Смена статуса. Бой».
Послышался раздражённый визг. Что за?.. Из зарослей на меня выпрыгнуло нечто, коричневого цвета, по размерам напоминающее овчарку, и вцепилось в ногу.
«Вам нанесли 26 единиц урона. Жизнь 94/120».
Отмахнулся от сообщения. Прочитал описание противника.
«Матёрый Бобёр».
Уровень 2
Жизнь 48/50
Со всей скоростью бросился вперёд. В камышах не повоюешь, ноги вязнут в илистом дне, густые заросли мешают осмотреться. Рванул вперёд и на последнем шаге, отделявшем меня от ровной поляны, рухнул на землю, зацепившись за корень, так некстати появившийся на пути. Пока барахтался, пытаясь встать, мне на спину с победным воплем запрыгнул бобёр.
— В-и-и-и, — яростно заголосил он и вгрызся мне в плечо.
«Вам нанесли 17 единиц урона. Жизнь 82/120».
— Чёртова мочалка! — прорычал я.
Высвободил ногу и, наконец, встал. Бобёр не отпускал. Спина и плечо, располосованные зубами, разрывались от боли. Извернулся и скинул с себя противника, отбросив того на пару метров.
Бросил взгляд в поисках палки или камня, хоть чего-нибудь, что можно использовать в качестве оружия. Как назло, ничего подходящего не увидел.
Бобёр явно не собирался отступать: глаза налились кровью, шерсть вздыбилась, из глотки доносился злой рык. Он стремительно приближался. И когда до меня оставалось меньше метра, прыгнул, намереваясь вцепиться мне в горло. Да что ж здесь за бобры такие с повадками и размерами бультерьеров? Чудом увернулся от мохнатого снаряда. И вместо того, чтобы ударить рефлекторно, схватил супостата за хвост.
— В-р-и-а-а-а, — в этот раз в визге слышалось возмущение.
Раскрутился волчком, не допуская обезумевшего хомяка-переростка к телу. Так дело не пойдёт, пора огрызаться, а то в пацифисты запишут, ну или в зелёные, не приведи Господи. Раскрутил мохнатого насколько мог и разжал пальцы. Бобёр расставил лапы в стороны и с воем взлетающего кукурузника взмыл ввысь.
— Хорошо пошёл, — хохотнул я, смотря вслед улетающему вдаль пушистому берсерку. Бобёр скрылся за кустами.
«Вы нанесли 10 единицы урона».
Жизнь 38/50
Живучий гад. Кусты взорвались листьями. Взбесившийся бобёр пёр вперёд, не различая препятствий. На этот раз я не стал отскакивать, а приласкал бобра кулаком промеж глаз. Костяшки резануло болью.
«Вы оглушили противника».
Длительность: 4 секунды.
Не стоит упускать такой возможности, в бою четыре секунды — это целая вечность, должно хватить. С разбега засадил ногой в мохнатый бок и отбросил его к ближайшему дереву. Подбежал и принялся пинать бобра. Пять ударов и грозный противник испустил дух.
— Ху-у-ух. Отбился! — пробормотал я, вытирая выступивший на лбу пот и присаживаясь на землю. Ноги отказывались держать меня.
Вывел меню с настройками и отключил всплывающие окна. Не знаю, как другим, но меня во время боя они жутко раздражали. Оставил только небольшой индикатор-кругляш с цветовым обозначением здоровья противника. Этого достаточно.
Позади, из леса, послышались ленивые хлопки в ладоши.
— Герой, — раздался весёлый, полный насмешки голос.
Я повернул голову и уставился на идущего ко мне могучего мужчину. На вид лет тридцать пять, длинные каштановые волосы, заплетённые в косу, два широких листовидных кинжала, притороченные к поясу, и странные отливающие золотом наручи. На фоне остальной одежды они смотрелись чужеродно, словно бесценная реликвия, попавшая к нищему.
