Сейнарис с трудом подавил вспышку раздражения. Тахаданец не спешит докладывать о результатах своей миссии.
— Мне сразу станет лучше, как только я получу голову известной нам обоим персоны, — процедил принц, переходя на тахаданский язык. Он немало времени провел, зубря головоломное наречие и теперь мог быть уверен: никто в ровандисском лагере не сможет подслушать их разговор. Увы, разговор явно не клеился: Шайвиз с мрачным видом уставился на носки сапог.
— Ты упустил ее. — Прошипел Сейнарис, стиснув кулаки.
— Моя вина, хозяин, — угрюмо буркнул южанин, не поднимая глаз.
— Тупой придурок, — Сейнарис откинулся на подушки и обмяк. Из-за этого осла все планы, все надежды, все расчеты — все катится в бездну.
— Хозяин, мне удалось ранить ее. Может быть, она уже мертва. — Тахаданец, наконец, осмелился взглянуть в глаза принцу.
— Рассказывай. От начала и до конца, — велел Сейнарис.
— Мы преследовали ее. Начали нагонять. Лук был только у меня, и я выстрелил. Попал, но она не упала с лошади. А затем на нас вылетел отряд тиорской легкой кавалерии — три десятка мечей. Мы смогли решить эту проблему, но след был потерян. Мы искали до вечера, но…
— Но не нашли. Что ж, будем надеяться на лучшее, — шатер снова начал издевательский хоровод, и принц устало закрыл глаза.
— Можешь идти.
— Слушаюсь, хозяин. — едва слышимый скрип кожаных сапог, шелест отодвигаемого полога — и тишина. Лишь откуда-то издали доносится привычный гул военного лагеря.
Шайвиза он купил в Тахадане несколько лет назад, когда посетил эту безумную страну в составе ровандисского посольства. Смуглому бородачу, который рядом с худощавым и невысоким принцем смотрелся сущим великаном, светило окончить жизнь в кипящем масле. Выкупить его у местного палача стоило целое состояние, но в итоге Сейнарис не прогадал — хотя формально рабства в Ровандис не существовало, южанин со всей ответственностью относился как к факту спасения от мучительной смерти, так и к свершившейся сделке. Хоть многие ровандисцы и кривились при виде варвара, тот оказался хорошим цепным псом — умелым и верным. Это в глазах Сейнариса искупало все остальные недостатки вроде происхождения, акцента или густого загара, который совсем не спешил сходить под скупым на солнечные лучи небом Ровандис.
Шайвиз был безупречен — до сего дня. И этот провал запросто может перечеркнуть все его былые успехи. Все летит в бездну…
— Господин, — провозгласил откинувший полог палатки гвардеец, — о вашем здоровье справляется негоций Торговой Ассамблеи Васода Тэкри. Он просит дозволения лично передать вам поздравления с победой и восхищение вашей ролью в минувшем сражении.
Принц открыл глаза. На простоватом лице солдата явно читалось, что умную фразу он отбарабанил по памяти и попроси его объяснить ее значение — лишь беспомощно захлопает глазами.
Застывшую бледную маску, заменившую Сейнарису лицо, исказила недовольная гримаса. Меньше всего хочется видеть заплывшего жиром борова, перед которым удушающей волной мчится вонь пота и дорогого парфюма. К сожалению, перекормленная свинья слишком полезна. Неофициальный глава лоялистов, Васода еще несколько месяцев назад дал понять, что готов сделать ставку на юного вельможу, волей небес оттертого от первого места в очереди на корону Архистратига. За ним стоят деньги, связи, влияние, он один из главных игроков Ассамблеи…
— Пригласите его, — процедил Сейнарис, пытаясь натянуть на губы любезную улыбку.
