Путь домой. Книга вторая - страница 25

Шрифт
Интервал

стр.

Саня не встал и не поднял глаз. Только уронил:

— Может быть, князь.

* * *

Кристо нагнал меня, когда я поднимался на сопку. Собственно, я услышал его шаги издалека, остановился и подождал, а дальше мы пошли молча. И только во время спуска с сопки — километра через три — я сказал:

— Зря ты пошёл со мной. Плыл бы с Саней, а там — куда хочешь, — Кристо дёрнул плечом и состроил гримасу. — Он хороший человек, — добавил я строгости в голос. — А я иду воевать. И не с неграми… не только с неграми… а с Городом Света. Понял?

— Спасибо, объяснил, — кивнул Кристо. — А то я ведь раньше этого не знал… Почему, по-твоему, я с тобой вообще иду?!

Я дал ему подзатыльник. Кристо хмыкнул. Потом спросил, глядя в сторону:

— Этот… он твой друг?

— Странно, да? — я имел в виду нашу с Саней встречу, но Кристо, кажется, подумал о другом и кивнул. — Был моим другом. Когда-то, в самом начале почти, он спас меня от очень страшной смерти, Кристо… И до этого мы долго дружили… там… — я сбивался и тоже глядел в сторону. — Как в этих книжках… друзья с детства — чушь, — тоскливо заключил я.

— Нет, — тихо, но упрямо сказал Кристо, и я посмотрел на него. Грек не опустил дерзких глаз. — Не чушь. Я тоже так думал, когда… когда жил там. Я совсем перестал верить, понимаешь — совсем! А потом пришёл ты — как в книжке! И спас!

— Как в книжке? — задумчиво спросил я. — Да, как в книжке… Помнишь, как зимой ты пересказывал мне Толкиена?…

…Да, это было в январе, когда мы пережидали буран в пещере на памирских перевалах. Горел костёр, и я, спросив Кристо, читал ли он «Хранителей», получил ответ — да, все три части. Я загорелся, сказал, что читал только первую, и Кристо очень хорошо пересказал мне книгу до конца. Чёрт возьми, чего только не было за эти восемь с лишним месяцев… Начать с того, что те горы, в которые мы прыгнули, спасаясь от поднятых по тревоге негров, оказались Гиндукушем, и на запад идти было просто нереально — перевалы кишели врагами, а никаких наших тут просто не наблюдалось. И мы неволей пошли на восток — в противоположную сторону от тех мест, куда безо всяких фигуральных выражений рвалась моя душа. Пошли, чтобы спастись, хотя я почти ни одной ночи не спал нормально. Мне снилась Танюшка. Сейчас, когда я был свободным, мысли о ней мучили меня ещё больше. Она могла погибнуть в этом чёртовом мире ежесекундно, а я вместо того, чтобы бежать к ней, уходил всё дальше и дальше от неё, не был рядом, не мог защитить, не мог закрыть её собой, не мог отвести смерть своим клинком… Хорошо ещё, что Кристо оказался отличным попутчиком. Не помню, сколько раз я срывался и начинал на него орать. Один раз я его сильно избил всего лишь за то, что он поспорил со мной о времени ночёвки. Потом долго просил прощенья — не столько у него, сколько у себя, я сам себе стал омерзителен… Кристо — тот как раз всё понимал правильно. И ещё многое было неприятно, тяжело, а то и страшно вспоминать. Земли, по которым мы пробирались, были не слишком гостеприимны к людям даже без негров…

…— куда мы теперь пойдём? — спросил Кристо. — Искать твоих?

— Да, — я вздохнул. — На восток. И как можно быстрее, Кристо. Я очень, очень устал, дружище…

— Понимаю, — серьёзно сказал он.

А.Дольский

Раздвигаю я ветви взглядом —
И слова, как листва, шуршат…
Я туда, где мне будут рады,
Хоть встречать меня не спешат,
И не ставят на стол закуски,
И не льют ни вина, ни речей,
А встречают здесь безыскусно,
Словно ранней весной грачей…
Белые облака,
Серые от гусей…
Итака, Итака…
Я — твой Одиссей…
твой
Одиссей…
Слишком долго бродил я где-то,
Где был нужен — хотя не мил…
Там я бросил чужое лето,
Там весну не свою забыл,
Там я спорил о том, что ясно
И не верил словам детей,
Был я грешным, святым и разным
И терялся в сетях путей…
Мне вернуться давно пора бы…
Не найти всё равно руно…
Где мой остров? Там будут рады…
Где мой остров — или окно?…
Буду долго стоять у двери
Под последним чужим дождём…
Я не верю — нет, я не верю,
Что меня там никто не ждёт!
Белые облака,
Серые от гусей…
Итака, Итака…
Я — твой Одиссей…
твой
Одиссей…
* * *

Лотар Брюннер в своём дневнике писал правду. В этом мире Средняя Азия — сплошные степи серебристого ковыля.


стр.

Похожие книги