— В следующий раз? — повторил он, и глаза его были полны надежды.
Она вздохнула и погладила его по руке.
— Я так сказала? Ладно, но помни, что следующий раз — это действительно следующий раз. Давай немного притормозим. Я никуда не уезжаю. Я все время буду рядом, в конце концов — это моя работа.
Сэнди со вздохом выпрямился.
— Хорошо, — сказал он и отпил еще глоток. В желудке определенно разливалось приятное тепло, распространяясь на чресла Сэнди. Он заметил, что Маргарет наблюдает за ним уголком глаза и улыбнулся.
— Что? — удивленно спросил он.
Не допустил ли он оплошности. Может быть, он не заметил явного намека?
Маргарет, после некоторого колебания, спросила:
— А что ты чувствовал? Какой он?
— Что — какой? — озадаченно спросил Сэнди.
— Космос. Расскажи, каково это — летать в космосе. Я всю жизнь мечтала там побывать.
Сэнди резко выпрямился и пристально посмотрел на Маргарет. Нет, она не шутит, она более чем серьезна. Она не играет с ним, и не стремится поддержать дружескую беседу; она смотрела на него, словно Сэнди знал важную тайну, секрет, от которого зависела ее жизнь. Она ждала, что он скажет.
Но Сэнди понятия не имел, что ему говорить.
— Ну, — он неопределенно помахал рукой. — Знаешь ли…
— Нет, не знаю, — резко сказала она. — Но хочу знать.
— Извини, — удивленно сказал Сэнди, — но видишь ли, могу рассказать тебе очень немногое. Просто нечего рассказывать. Внутри большого корабля нет ощущения, что летишь в пространстве. Вокруг тебя корабль — и все. Ты просто в корабле, который кажется неподвижным. Двигатели создают постоянное ускорение, и ничего особенного не происходит, разве только во время курсовых коррекций, например, как в тот раз, когда мы огибали Солнце…
— Вы облетели вокруг Солнца? — прошептала Маргарет, широко раскрыв глаза, полные восторга.
И Сзнди ничего не оставалось, как рассказать ей все до последней детали — о том, что они видели на экранах и что происходило, когда корабль вышел на околоземную орбиту и маршевые двигатели наконец замолчали, и самое главное, описать полет в посадочном модуле.
— Ты управлял космопланом, да? — спросила Маргарет. Глаза ее сияли.
— Гм, нет, — признался Сэнди. — Пилотировать мне не позволили. Пилот у нас Полли. Но я умею, в общем- то. — И ему пришлось рассказать о полетном тренажере–симуляторе и как он на нем упражнялся.
Пока Сэнди рассказывал, Маргарет вполголоса подозвала официанта и заказала еще два напитка, но на этот раз не вино, а газированный безалкогольный напиток, от которого Сэнди начал чикать.
— Будь здоров, — сказала Маргарет и добавила мечтательно:
— Знаешь, я тоже проходила подготовку на таком тренажере.
Сэнди удивленно моргнул.
— Но ты ведь не бывала на корабле?
— Нет, на вашем корабле я не бывала. Как бы я туда попала? Но мы имеем собственные тренажеры–симуляторы. До сих пор не вывелись энтузиасты–добровольцы, готовые лететь в космос.
— Невозможно! Засоренное пространство…
— Верно, — Маргарет закусила губу. — Сквозь кольцо орбитального мусора не пробиться. Автоматические спутники — может быть, но не капсулы с экипажем. Время от времени мы запускаем спутники. Из пяти запущенных одному удается продержаться около года без повреждений. Без полного разрушения, по крайней мере. Не так уж плохо для автоматической станции. Погибшую мы всегда можем заменить новой. Другое дело — люди, они намного уязвимее. Когда я подала заявление о приеме в космический центр подготовки, Дейв устроил мне скандал. Назвал меня камикадзе. Даже хуже, он мне крикнул: «Ах ты, сука! Играешь в камикадзе?»
— Ками… А! Ты говоришь о пилотах–самоубийцах из Японии времен второй мировой войны?
— Да, Дейв имел в виду, что добровольцы–астронавты ничем от самоубийц не отличаются, лететь в космос — все равно, что покончить с собой. И он оказался почти что прав. Первые два корабля погибли вместе с Экипажами. Четыре человека, по двое в каждом корабле. Я вместе с ними проходила подготовку. После этого программу прикрыли, и остальным уже не светило побывать наверху.
— Но ты бы хотела? Ты все еще мечтаешь об этом?
Маргарет бросила на Сэнди злой взгляд, глаза ее сверкнули.
