— Хочешь поиграть, Сэнди?! — окликнула его разгоряченная преследованием Елена.
Сэнди покачал головой.
— Нет, благодарю.
Отказу его никто не удивился — все знали, что в контактных видах спорта Лизандру делать нечего, в особенности сейчас, когда от природы присущий хакхлийцам дух соперничества обострен голодом и предвкушением обеда.
Сэнди просто удалился в личную кабинку. Присев, он не стал включать экран. И не открыл шкафчика, чтобы взглянуть на фотоснимок матери. И даже не погрузился в мечты о скорой — уже очень скорой — высадке на Землю, сулившей знакомство с земными женщинами и почти верную возможность восхитительно с ними посовокупляться. Он просто сидел и глазел в пространство, мрачно нахмурившись, представляя, как плоть Май Тары будут рвать титчхики, пока не кончилась игра и не прибыла тележка с обедом, на которую когорта шумно и жадно набросилась, истекая слюной.
Сэнди не рискнул приблизиться к тележке, пока последний из его когорты, пошатываясь, с бессмысленным взглядом потускневших глаз, не отполз от тележки и не впал в пищеварительный транс, то есть пока не наступил «мертвый» час. Тогда Сэнди вздохнул, поднялся и осмотрел поле гастрономической битвы на предмет остатков обеда.
Собственно говоря, осталось много чего. Жареную тушу хухика растерзали, но повсюду валялось довольно много пригодных для человеческих челюстей кусков мяса.
Поднеся ко рту кусочек, Сэнди вдруг призадумался, опустил руку, внимательно посмотрел на мясо.
Жареный хухик, очень нежный, то есть это был молодой хухик, почти детеныш — только они давали такое сочное, нежное мясо.
Сэнди постоял в нерешительности, а потом сунул мясо в рот и, продолжая жевать, побрел в свою кабинку, чтобы включить какой–нибудь земной музыкальный фильм с молодыми красавицами в почти не прикрывающих тело нарядах.
Посадочный аппарат, на котором когорта спустится на поверхность Земли, имел 150 футов в длину и форму, очень напоминающую бумажный самолет. У него были крылья с изменяемой геометрией. При полете в атмосфере крылья можно выдвигать, увеличивая их площадь соответственно высоте и условиям полета, так же скорости — по мере того как скорость уменьшается, крылья выдвигаются все дальше, изменяя очертания. Ракетные двигатели посадочного аппарата работают на спирте и перекиси водорода, — в атмосфере Земли достаточно кислорода, поэтому запас перекиси необходим только для маневров в безвоздушном пространстве. Для хакхлийцев это имеет серьезное значение. Чтобы заправить баки модуля, им придется пойти на расход невосполнимых материалов. Алкоголь и перекись, которую сожжет аппарат, будут навсегда потеряны для замкнутой системы обмена веществ корабля, и потерю придется восполнять из внешних источников. Горючее
— самая тяжелая часть аппарата, потому что его должно хватить на посадку и взлет. Корпус аппарата относительно мало весит благодаря великолепным хакхлийским технологиям, тем не менее, общий пусковой вес модуля превышает 200 тонн. Посадка на поверхность Земли — дело плевое, потому что притяжение составляет всего 1 g. Аппарат легко справится с тяготением вдвое большим. В кабине модуля установлены наклонные сиденья, очень низкие, рассчитанные на хакхлийцев, которые в креслах сидят, словно на корточках. Сидений восемь. Одно кресло сняли, а другое переделали сообразно телосложению Лизандра: это особое, очень большое кресло, предназначенное для Вышестоящих, но Вышестоящие с когортой не летят. Дотянуться из кресла до пульта управления Сэнди не может, но это роли не играет. Когорта не доверила бы ему пилотировать посадочный аппарат, ни за что.
…Когда когорта Сэнди получила, наконец, распоряжение провести уборку в кабинете посадочного аппарата, на котором предстояло лететь, то все они немного нервничали и потому бестолково суетились по дороге. До сих пор они ни разу не бывали внутри модуля, а в иллюминаторы аппарат казался таким маленьким. Кроме того, находился он в неудобном, труднодоступном месте как для хакхлийцев, так и для человека. Если посадочным модулем не пользовались, — им практически никогда не пользовались, — аппарат покоился в гнезде, устроенном на внешнем корпусе звездолета, в такой особой нише. Это было плохо, потому что наружный корпус корабля во время недавней коррекции курса, когда корабль развернулся, обогнув земное солнце, и поэтому довольно сильно приблизился к светилу, не охлаждался. Когда когорта подошла поближе и почувствовала волну жара, все с неудовольствием заворчали.
