Свое прозвище "Рябой" он получил много лет назад, когда схватился со здоровенным борцом Агиш-хана, приехавшим к ним на весенний туй-праздник. Тот был на голову выше Нура и снисходительно поглядывал на него сверху вниз, потирая ладони перед очередной победой. Но не таков был Hyp, чтоб дать бросить себя на землю. Он мертвой хваткой вцепился в противника, и они покатились по земле вместе, угодив в горящий костер. И тут Hyp, даже когда огонь спалил его бороду и волосы на голове, не ослабил хватки. Победа осталась за ним, а лицо… лицо с тех пор стало рябым, как шкура молодой косули, покрытое желто-коричневыми пятнами. И уже никто не решался выйти бороться с ним во время весеннего праздника.
Это он, Рябой Hyp, сделал ханом молодого Едигира, а сам стал менбашой[2]. Теперь у них одна судьба с ханом. Погибнет Едигир, и для Рябого Нура не окажется места на ханском холме. Да что на холме, ему не окажется места во всем Сибирском ханстве. Местные беки припомнят ему все обиды и сживут со света. А теперь еще и эти невесть откуда взявшиеся степняки, захватившие его хана.
Нет, они еще не знают, что значит встать поперек дороги Рябому Нуру. Сейчас он устроит им достойную встречу. "Встречу, встречу…"- билось у него в мозгу в такт бегу.
Он достиг небольшого ложка, уходящего в сторону реки, быстро сбежал вниз и тут же стал подниматься, невидимый со стороны, вверх, ближе к тропе, проходящей рядом. Сзади послышалось тяжелое дыхание догнавших его нукеров. Рябой Hyp оглянулся, удостоверившись, что все они здесь и никто не отстал.
— Пошли пятерых дальше по тропе, чтоб устроили завал из деревьев, — шепнул он одному из них, прозванному Бурен, — а остальные пусть готовят стрелы. Сейчас мы их встретим.
Команду шепотом передали от одного нукера к другому, и пятеро человек бесшумно скользнули вверх из ложка и скрылись в лесу. Остальные залегли редкой цепью, укрывшись за растущими по склону лога деревьями. Степняки никак не могли пройти мимо, не наткнувшись на засаду.
Наконец, показались два осторожно пробирающихся по лесу всадника, то и дело крутящие головами из-за круглых с медной насечкой щитов. Рябой Hyp показал рукой, чтоб их пропустили не трогая…
— Дозорные, — тихо шепнул лежащему рядом Бурену.
Следом показалась большая группа воинов, растянувшаяся попарно вдоль лесной тропы.
— Беру первого, — Рябой Hyp показал на себя указательным пальцем, а Бурену выбросил два. Тот согласно кивнул и передал знак остальным.
Стрелы бесшумно легли на обмотанные кожей рукояти луков. Натянулась тетива. Каждый выбрал свою цель. И… несколько мгновений прошли в долгом ожидании. Наконец, Рябой Hyp пронзительно свистнул и спустил тетиву.
Почти враз вскрикнули передние всадники, схватившись руками за грудь, за горло, выпуская поводья, клонясь к земле. Рванулись в чащу испуганные кони, сбрасывая с себя мертвых, налетая на стоящих сзади. А из ложка все сыпались длинные сибирские стрелы с ястребиными перьями в желтоватую полоску.
Степняки соскочили с коней, укрылись за деревьями и послали ответные стрелы в сторону сибирцев. Над головой Рябого Нура мягко вошла в березовый ствол короткая стрела, подрагивая гибким телом. Он выдернул ее, рассматривая трехгранное жало с глубокими зазубринами.
— Не отравленная? — спросил тихо Бурен.
— Кто ее знает. Может и так…
— Что делать будем? Сейчас врукопашную полезут.
— Отправь двоих, чтоб лес сзади них запалили, а мы отходим.
И он легко заскользил вниз по ложку, а затем резко повернул влево, выбрался наверх и побежал вдоль тропы, слыша сзади себя прерывистое дыхание нукеров. Вскоре они добежали до топкого места, где к тропе с двух сторон подходило болото, непроходимое для коней. Тут уже несколько человек торопливо сооружали завал, стаскивая поваленные бурей стволы деревьев. Подбежавшие с Рябым Нуром воины кинулись им на помощь.
Сам Рябой Hyp прикинул, где лучше разместить воинов, оглядел подступы к завалу.
— Слышь, Hyp, дымком потянуло, — втянул широкими ноздрями воздух взмокший от бега Бурен, — сейчас они повалят сюда как чумные зайцы.
— Пусть нукеры лезут на деревья. Близко не подпускать, сражение нам ни к чему. Их больше раз в пять.
