— Ты знаешь, папа, в чем дело. Я — хоть и полукровка, но на белого не похож. Не могу сказать, что она одержима предрассудками или настроена против меня… У нас были прекрасные дружеские отношения, и ничего больше. Незачем было испытывать судьбу, да к тому же она очень юная, почти ребенок.
— Твоей матери было пятнадцать, когда я женился на ней. Мы были очень счастливы.
— Но это совсем другое дело. Когда белый мужчина женится на индианке, окружающие относятся к этому достаточно терпимо, по крайней мере, это не вызывает такого осуждения, как брак белой женщины с индейцем.
— Ты наполовину белый, ты хорошо воспитан, образован. Не знаю, не знаю, Итан.., я бы не отступался… Тебе надо остепениться, ты должен иметь семью. Я понимаю тебя, сынок, ты полюбил эту Элли Миллс. И она, наверное, тоже.., хотя и карается подавить свое чувство к тебе, а, может быть, она еще и не разобралась до конца. Ты ведь сам говоришь, что она слишком наивна и неопытна, а тут еще и потеря брата. Ты должен понять ее состояние, ее растерянность. Тебе, конечно, надо вернуться туда, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Постарайся смотреть на вещи просто. Не усложняй все так, сынок.
Лукас искренне переживал за сына. Этот красивый благородный молодой человек, в силу своего происхождения, оказался в ситуации, когда ни белые, ни индейцы до конца не считали его своим.
— Да как можно не полюбить тебя, будь эта женщина белая или индианка!? Ты — настоящий мужчина, Итан, не отчаивайся, не опускай руки. Все у тебя впереди. Ты еще встретишь женщину.., белую.., индианку.., неважно, — ему тяжело было говорить. Итан склонился над отцом:
— Не волнуйся за меня, папа! Уж я-то, черт побери, сумею постоять за себя! Разреши мне позаботиться о тебе.
— Не много мне отпущено, сынок, — в глазах Лукаса появились слезы. Я так рад, что ты здесь. Я очень боялся, что.., не увижу тебя перед смертью. — Лука, закрыл глаза — он слишком устал. Итан не отпускал руку отца, пока тот не уснул, затем подошел к окну. Он увидел своих сестер — Аннабель и Элизабет, и мысли его снова переключились на Элли. Она, должно быть, ровесница Аннабель: сейчас ей семнадцать. Очень скоро она повзрослеет, начнет интересоваться мужчинами… Захочет ли она тогда общаться с индейцем. Не исключено, что Элли уже встретила другого мужчину… Держись от нее подальше! — подсказывал ему здравый смысл, но это было выше его сил. А может быть, случилось чудо — она передумала и… Ему хотелось вернуться в Гатри, будь, что будет! Когда он ехал сюда, то думал, что вернется туда вместе с отцом, но сейчас это уже невозможно: Лукас Темпл умирал… После отца у него остаются родственники-индейцы, единственные близкие ему люди. Но он не сможет жить так, как они. Где же все-таки тогда его место в атом мире? Ему стало так одиноко и тоскливо… Он посмотрел на умирающего отца…
— Спи спокойно, отец, — мягко сказал он.
Элли лежала, прислушиваясь к тиканью новых каминных часов. Они стояли на туалетном столике, сделанном из вишневого дерева. Тусклая масляная лампа освещала их позолоченный циферблат. Элли любовалась ими. Ей нравилось покупать красивые вещи, она уже кое-что приобрела. Конечно, много сюда не поставишь — комната слишком мала. Когда-нибудь у нее будет большой дом. А пока ее вполне устраивала эта маленькая комната рядом с кухней. Все было довольно мило и уютно: на окнах — кружевные занавески, на полу — пушистый восточный ковер, а дубовый гардероб ломился от новых платьев, всевозможных пелерин, накидок и шляпок. В маленьком, отгороженном ширмой предбаннике стоял ночной столик с фарфоровой раковине и для умывания.
Элли была довольна собой. Прошло всего одиннадцать месяцев, а она так много сумела сделать. Ведь ей через два месяца исполнится только восемнадцать. У нее свое дело — маленький ресторанчик на тридцать персон, три женщины, которых она наняла, помогают ей вести хозяйство и готовить. Несколько месяцев назад закончено строительство пансиона, на деньги, которые любезно дал ей взаймы Харви Блумфилд. Многие посетители-холостяки с готовностью помогали ей. Очевидно, рассчитывали, что скоро молодая богатая девушка будет подыскивать себе мужа — не век же ей жить одной!
