Пусть поднимется ветер - страница 31
— Это значит, что Райден знает о нашем присутствии, — говорит мне Астон, подтягивая капюшон, чтобы скрыться от снега. — Я бы понял. Но надеялся, что он не будет готов.
Я знаю, меня не должно удивлять, что Райден может менять погоду. Но так или иначе идея чувствуется масштабной.
И сама гора огромна — больше, чем я воображал. Мы должны были принести поднимающий механизм… и приблизительно миллион дополнительных слоев одежды.
— Вот, — говорит Солана, покрывая меня Южным.
Она делает то же самое с собой, прежде чем повернуться к Астону.
— Я просто поглощу его, — говорит он ей.
— И это слишком притупит мои чувства, — добавляет Арелла.
Я дрожу, просто глядя на них. Южный не может удерживать весь ледяной воздух, но, по крайней мере, я уеду отсюда со всеми десятью пальцами на ногах.
Астон облизывает палец и машет им назад и вперед, затем шепотом чертыхается:
— Райден, определенно охотится за тобой, Красавчик. Он привел северные шквалы. Мы должны будем ограничить полет и лететь только в чрезвычайных ситуациях, и Брезенгард будет во всеоружии.
— Крепость тянет силу из ветра, — поясняет Солана, когда видит мое замешательство. — Там на каждой стене есть ветряные мельницы и система тоннелей, чтобы направить ветер к сердцу крепости, где располагается центральная турбина и сосредоточена вся обороноспособность Райдена.
— И его преступления, — добавляет Астон. — Райден не тот человек, который будет сидеть и ждать, пока его крепость штурмуют. Ему нравится разрывать тебя на куски, пока ты туда добираешься. И шквалы утраивают силу его взрывателей… и увеличивают силу Шреддера в четыре раза.
— На земле тоже не безопасно, — предупреждает Арелла, размахивая руками, чтобы раздуть облако ее дыхания. — Я могу чувствовать патрули на всем протяжении горы.
— Ладно…. как мы пройдем все это? — Я устал слышать о проблемах. Дайте-ка ответы.
Астон поворачивается к Солане.:
— Могло бы помочь, если бы мы знали, куда идем. Не хочешь рассказать нам, где найти этот мифический тоннель?
— Он не мифический, — спорит Солана. — Но…
Я чувствую, что кошмар продолжается.
Солана играет со своим браслетом
— Я точно не знаю, где он… но помню железнодорожные пути около выхода, который использовал мой отец. И какое-то сооружение.
— Железнодорожные пути? — повторяю я. — На горе?
— Есть поезд, который возит людей в обсерваторию саммита.
Она говорит это так, будто это хорошие новости, но мм…
— На этой горе есть люди?
— Обычно, да… особенно в это время года, — говорит Солана. — Но шквалы должны удерживать их подальше.
Надеюсь, она права.
Было достаточно сопутствующего ущерба во время моей последней битвы с армией Райдена.
— Почему твоя семья построила свою крепость так близко к людям? — спрашиваю я. — И почему никто не заметил ее и не сказал: «Чувак, что это?»?
— Она спрятана довольно блестяще, — говорит мне Солана. — И помощь ветров маскирует ее.
— Знаешь, для сильфиды воспитанной ползающими по земле, ты, кажется, не много знаешь об обеих расах, — указывает Астон.
— О, пожалуйста, как кто-нибудь нормальный может знать о… гм… какая это гора?
Хорошо, поэтому возможно, я идиот…
— Гора Вашингтон, — говорит мне Солана. — Одна из самых ветреных мест в мире. Также это самый высокий пик в северо-восточной части этого континента.
— Ну, посмотрите-ка, кто ходячая книга по географии, — ворчу я.
— Нет… я просто потратила немного времени, чтобы изучить мой дом, — огрызается Солана. — Хотя я предполагаю, что это будет твой дом, когда все закончится. Твой и твоей жены.
О, хорошо, так мы идем туда.
Становится еще лучше, когда Арелла говорит:
— Одри будет лучшей королевой.
— Ладно, прямо сейчас никого не коронуют, — влезаю я. — Мы можем пройти через это и выжить, а затем волноваться о том, кто будет держать этот замок?
Печальная правда такова — предположим, мы найдем способ победить Райдена — если я не женюсь на Солане, мне придется узурпировать ее трон. Неважно, кого я люблю, или кто любит меня, или что я даже не хочу быть Королем Странников Ветра. Это все планы Бурь по восстановлению мира.
— Занятно наблюдать эту маленькую драму, — прерывает Астон, — мы стоим посреди вражеской территории и цепляемся за разгадку надежды, которая ускользает от них. Так что, возможно, мы должны оставаться движущимися мишенями?
