Каков наглец. Или он рассчитывал, что я приглашу его в гости на следующее Рождество?
— Изрядно, — кивнул я. — И чаще всего они держали слово — вернее, пытались.
Он кивнул.
— Держу пари, это вас не останавливало… Не остановит и меня.
— Семь дней — большой срок, — усмехнулся я. Слова должны были звучать значительно, хотя ручаться не могу. — Вот я посидел с вами, поговорил, попил воды. По вашему следу уже пущены лучшие ищейки западного побережья. К вечеру досье на вас будет лежать на моем столе. И если я не найду в нем места, которое позволить размазать вас по стенке мастерком — можете смело потребовать у меня ириску.
Он кивнул.
— Вы правы. У каждого из нас есть прошлое, и почти все мы хотели бы о нем забыть. Однако другие не дают нам сделать этого, хотя, видит бог, они также мечтали бы навсегда избавиться от своего прошлого. Конечно, меня можно прижать — как и любого другого. Но только это вам не поможет.
— Вот как?
— Конечно. Я ведь не босс. Я всего лишь кочерга, которой поворачивают уголья. Если меня раздавят, — я не буду в восторге, но и вы толку не получите. Я всего лишь кукла, надетая на руку, обладатель которой спрятан от вас ширмой. Вы можете долго гоняться за мной — и, пожалуй, наконец, подловите. Но что проку? К тому времени рука, управляющая мною, скроется. А все ниточки — у нее, а не у меня, мистер Амбрустер.
Он встал и сделал несколько шагов по комнате. Очевидно, это было его привычкой.
— Поймите, я всего лишь разменная пешка, авангард, направленный на сомкнутый строй. Когда я буду повержен, основные силы окажутся уже слишком близко, и ничто не спасет от удара ваш штаб.
Он пожал плечами.
— И вам нравится роль разменной пешки?
— Я реалист. Кроме того, мое положение гораздо более стабильно, чем могло вам показаться из моих слов. Я просто рассматривал крайний вариант. Не думаю, что вы сумеете добраться до меня.
Он откинул голову набок и задумчиво посмотрел куда-то вдаль сквозь нежно-розовый потолок.
— Пожалуй, я слишком переутомился за последний месяц, мистер Амбрустер. Я подумываю о небольшом отпуске — этак с неделю. Уеду куда-нибудь… Как раз успею вернуться к началу процесса.
Он повернулся и снова посмотрел на меня. Его улыбка была открытой, милой и донельзя омерзительной. Я тоже осклабился и встал.
— Спасибо за минеральную воду, мистер Рендалл. Чтобы вы не сочли меня неблагодарным, я занесу вам бутылочку в тюрьму.
Он расхохотался и дружески хлопнул меня по плечу.
4
Когда я подходил к своей машине, которую оставил перед входом в дом Рендалла, то весь кипел от злости. Этот придурок вел себя так, будто у него на руках все козыри, и это выводило меня из себя. Но что бесило меня по-настоящему — так это то, что он был абсолютно прав.
Однако минеральная вода оказалась весьма неплохой.
Я всегда тщательно запираю машину, особенно когда оставляю ее в подозрительном районе. Место, где обитал мой новый друг Уесли, таковым не являлось, но я был уверен, что все двери тщательно заперты. Поэтому я был немало удивлен, когда увидел, что в моей машине кто-то сидит.
Я не взялся бы определить, сколько ей лет. На первый взгляд мне показалось, что она еще совсем девчонка, но через мгновение я пришел к выводу, что это далеко не так. Ее и без того вздернутый носик гордо указывал куда-то в небо, затянутые в темные чулки бедра решительно сжаты. Она была одета так, как одевается вульгарный человек, когда отправляется в приличное общество — то есть вульгарно. Естественно, сама она была уверена в обратном.
— Разве я забыл отключить надпись «свободно»? — произнес я. — К вашему сведению, в счет будет включено все время, что вы провели внутри такси.
Она не улыбнулась. Казалось, что она надолго разучилась улыбаться.
— Майкл Амбрустер? — спросила она.
— Автограф? — я потянулся за ручкой.
— Бросьте паясничать, — резко бросила она. Для человека, пробравшегося в чужую машину — предварительно запертую — она вела себя слишком вызывающе. — Я должна поговорить с вами.
Я откинулся на спинку сиденья, с любопытством оглядывая ее наряд. Мне было интересно, в чем она привыкла ходить, вращаясь в привычном для себя окружении.
