Здесь сказывается разница между архаистичностью литературной и реакционностью общественной. Для младших архаистов второй момент отпал и тем ярче проявился первый.
Самое название "славенороссов" (пародическое "варяго-россов"), "славянофилов", "славян" явилось в ходе полемики и не отражает существа дела, подчеркивая одну, правда, важную, деталь спора, притом не для всех архаистов в одинаковой мере приемлемую. Деталь эта заключается в утверждении Шишкова, что русский язык произошел из церковнославянского. Для Шишкова характерно не только то, что он перенес основу полемики на общественно-политическую почву, но и то, что положения известной литературной теории, имевшие практическое литературное значение и вовсе не нуждавшиеся в подкреплении со стороны истории языка, он пытался обосновать именно со стороны исторической лингвистики. Требование особого "диалекта" по отношению к высоким жанрам (ввод архаизмов и церковно-славянизмов) вовсе не нуждалось в этом подкреплении. Подкрепление же это, легшее в основу научных трудов Шишкова и на первых же порах обнаружившее свою научную несостоятельность, способствовало дискредитированию литературной теории старших архаистов. Вот соответствующее утверждение Шишкова: "Древний славенский язык... есть корень и начало российского языка, который сам собою всегда изобилен был и богат, но еще более процвел и обогатился красотами, заимствованными от сродного ему эллинского языка". ** Ср. также "Краткое начертание о славянах и славянском языке" Дмитрия Воронова: "Есть ли бы не воспоследовали безначалие и внутренние раздоры между преемниками Ярослава. . . то очень могло бы статься.. . что язык славянский, или вообще славянороссийский, был бы, может быть, и поныне языком так называемого большого света.. . ***
* Труды Я. К. Грота, т. II. СПб., 1899, стр. 66-67.
** "Рассуждение о старом и новом слоге российского языка", изд. 2-е. СПб., 1818, стр. 1.
*** "Чтение в Беседе любителей русского слова". Чтение пятнадцатое. СПб., 1816, стр. 36-37 (в дальнейшем - "Чтение в Беседе...").
Научная несостоятельность этих взглядов Шишкова [5] была очень скоро обнаружена П. И. Макаровым, Каченовским и Дашковым. Из младших архаистов эти взгляды разделял в полной мере только Кюхельбекер. Ср. в "Дневнике узника": "Конечно, языки первобытные, каковы, например, наш славяно-русский, пользуются множеством преимуществ перед языками, составленными из обломков других". * Но Катенин, принимая "отделение русского языка от славянского", не сдает позиций по отношению к литературному языку. **
Здесь один из подлинных центров вопроса не в научном значении и научной ценности изысканий Шишкова, а в их значении и ценности как обоснования теории литературного языка, находящейся в неразрывной связи с известными течениями литературы.
Эту сторону спора сознавал и сам Шишков. В "Разговорах о словесности между двумя лицами Аз и Буки" *** А. (оппонент Шишкова) говорит: "Богатство языка не составляет стихотворных сочинений". Б. отвечает ему: "Однако изощряет ум и служит великим средством к составлению оных. Доброта вещества много способствует искусству художника. Лаоконов истукан дышит в мраморе лучше, нежели бы дышал в глине".
* "Русская старина", 1883, т. 39, июль, стр. 103. Ср. с цит. статьей Дм. Воронова: "Всякий язык, не составленный, так сказать, из обломков других языков, долженствует оказывать в ходе своем... счастливые успехи; поелику он имеет свое собственное достоинство и свою самобытность".
** "Сын отечества", 1822, № 13, ч. 76, стр. 249-250.
*** Собрание сочинений и переводов адмирала А. С. Шишкова, ч. 1-3, СПб., 1824, стр. 49 (в дальнейшем - А. С. Шишков. Сочинения).
3
Но и по отношению к литературному языку обильный ввод церковнославянской лексики является также лишь одной из деталей литературной теории архаистов. Сознавая преобладающую ценность высоких литературных родов, а стало быть и высокой лексики, они культивируют и "средний род", применяя в нем своеобразную лексику и выдвигая и здесь особые литературные принципы.
В области литературного языка Шишков является последователем Ломоносова и вносит в установленные им языковые особенности литературных диалектов [6] свежую струю. В своей программной "Речи при открытии Беседы", он говорит: "Словесность нашу можно разделить на три рода. Одна из них давно процветает и сколько древностью своею, столько же изяществом и высотою всякое новейших языков витийство превосходит. Но оная посвящена была одним духовным умствованиям и размышлениям. Отсюда нынешнее наше наречие или слог получил, и может еще более получит недосягаемую другими языками высоту и крепость. Вторая словесность наша состоит в народном языке, не столь высоком, как священный язык, однако же весьма приятном, и который часто в простоте своей сокрывает самое сладкое для сердца и чувств красноречие... Возьмем сии две словесности, т. е. священные книги и народные стихотворения на других языках, и сравним их с нашими, мы увидим, как далеко они от нас отстают. Третия словесность наша, составляющая те роды сочинений, которых мы не имели, процветает не более одного века. Мы взяли ее от чужих народов..." *
