— Я бы ей засадил, — сказал Комар, внимательно глядя на экран телевизора. Он сидел, утопая в мягком кресле, своими габаритами больше напоминавшем поставленную «на попа» кровать.
— Ты лучше подумал бы о том, что нам теперь делать! — процедил сквозь зубы Гриб.
— Что делать? Да ничего не делать. Один гикнулся, другой найдется.
— Ну ты и дурак! Извини, конечно, но вообще же не въезжаешь. Это тебе что — в очко фраеров обувать? Ни хрена не соображаешь! Ты прикидываешься или вправду такой тупой?
— Вправду. Не понимаю, чего ты трясешься, Гриб?
— Трясусь? Во-первых, я не трясусь. Я расстраиваюсь. В этого Маликова столько было уже вложено, и вот так — одним махом все прахом…
— Поэт! — Комар не отрывался от телевизора. А все-таки я бы ей засадил… Наверное, трахается так, что температура воздуха поднимается в городе. Градусов на пять.
— Не поднимается, — угрюмо пробурчал Гриб.
— Да?
— Да. Я знаю. Не особенно она и трахается… Так, лежит, как бревно. Разве что формы приятные имеет…
— А ты?..
— Ну, было дело. В столице. Нет, ничего баба, ничего, слов нет. Но не супер.
— Ну, Гриб, ты вообще!
— Не вообще, а в частности. Я кого попало не трахаю. Как ты. Выбираю себе почище. Потому и не болею.
— И я не болею. Вылечился.
«Убийство депутата Государственной думы Игоря Маликова — еще одно в ряду громких убийство, происшедших в Петербурге в этом году. Похоже, северная столица становится местом сведения счетов между представителями высших эшелонов власти. В том, что это убийство — заказное, у следствия нет ни малейших сомнений. Сегодня вечером в программе «Тет-а-тет» мы встретимся с известным адвокатом Георгием Душным, и он выскажет свою точку зрения на последние политические потрясения, случившиеся до и после убийства Маликова. Мы поговорим с ним о том, насколько связана гибель Маликова с изменениями, происходящими в составе кандидатов в депутаты Думы будущего созыва…» — Камера отъехала назад, показав Галину Ипатьеву крупным планом.
Комар охнул. Журналистка, в последнее время переключившаяся с «семейных», «женских» передач на политические обзоры, не изменила своего имиджа. Черные кожаные штаны обтягивали ее длинные худые ноги, тонкий черный свитер подчеркивал удивительной формы грудь; короткая стрижка придавала Галине какой-то мальчишеский, даже слегка хулиганский вид. Но общий стиль «унисекс», внедряемый в сознание зрителей с телеэкрана в последние годы, в котором был выдержан имидж Ипатьевой, не мог спрятать притягивающей, магнетизирующей женственности — ее источал весь облик журналистки.
— Все-таки мне не верится, что она фригидная, заметил Комар. — Это, наверное, ты для нее слабоват оказался.
— Чего?!
— Шучу… Шучу, чего ты?
— Шутник! Сам попробуй, потом расскажешь. Она с виду такая. Крутая. А в жизни — соска соской!
— Попробовать-то можно. Только когда в Москве-то будем?
— А на хрена тебе Москва? Она сама сюда приедет.
— Ну?! Когда?
— Думаю, завтра. А может, и сегодня.
— Серьезно?
— Абсолютно. Будет копать это дело.
— Ну да… Много она тут накопает.
— А ей без разницы. Ей деньги надо зарабатывать. Какую-нибудь фигню расскажет в эфире — и все дела. С нее-то спрос какой? Она же не следователь.
— А жаль! С таким следователем и на допросе сидеть было бы приятно… Нет, надо ей засадить, надо.
— Да уймись ты! Давай-ка подумаем, что нам сейчас нужно в первую очередь сделать.
— Наехать надо уже на Быковских, пусть цены опускают.
— Нет. Начнем мы не с этого. Бензин пускай стоит, как стоял. По крайней мере, у нас. А разобраться в первую очередь нужно с Гладышевым.
— Понял. Сегодня сделаю.
— Так. Хорошо. С этим ясно. — Гриб взял пульт, направил его на работающий телевизор и переключил канал. — Вот! Вот кто нам нужен сейчас.
Комар уставился в экран.
— Кто? — Он прищурился.
— Да вот же! Анисимов, кажется?
— Журналист?
— Ну да.
— А на хрена?
— А ты послушай, что он там лепит…
«…Наш отдел журналистских расследований уже сейчас обладает информацией о некоторых фактах биографии Игоря Маликова, которые говорят о его причастности к кругу так называемых бензиновых королей Петербурга…»
Комар напрягся, пальцы его сжались в кулаки, нижняя губа задергалась.
