Пугачевцев везде принимали, как был вынужден отметить в своем донесении Екатерине II гвардии капитан-поручик Савва Маврин от 21 мая 1774 года, «с честью и покорялись его (Пугачева] власти с восхищением». Крестьяне села Богородского дружественно встретили посланцев из отряда и искренне поверили всему, что они говорили. Крестьяне немедленно выбрали несколько «лучших» людей и отправили их встречать Канзафара Усаева.
Белобородов не вошел в состав выбранных, но по собственному почину поехал навстречу отряду «армии государя Петра Третьего». Отряд встретили с хлебом и солью в двух верстах от Богородского.
Белобородов пригласил Канзафара Усаева к себе в дом и, как сообщала позже его жена Ненила Федотовна, «потчивал [его] и делал ему почтение». Он быстро вошел в полное доверие к Канзафару Усаеву.
Вскоре у Белобородова собрались сотник, староста и «лучшие» люди села Богородского, а также крестьяне из ближних деревень. Им снова зачитали манифест Пугачева, и они заявили о своей полной покорности новой власти. По предложению Белобородова главным сотником («начальником») в селе назначили Конона Змейева. Богородское выставило в «казаки» 25 человек с лошадьми, к ним присоединилось 12 башкир, набранных в деревне Бырме. Сотником над этим отрядом был назначен Иван Белобородов.
Через два дня Белобородов и Канзафар Усаев отправились в приписанное к Сергинским заводам И. Демидова село Алтыново, где им устроили торжественную встречу. Здесь они набрали «в казаки» 50 человек. Затем они прибыли на Нижне-Иргинский (Шуртанский) завод П. Осокина.
Нижне-Иргинский завод был средним по размерам предприятием. В последние пять лет перед восстанием он выплавлял до 62 тысяч пудов чугуна в год. Кроме того, здесь в небольшом количестве выплавлялась медь. Население заводских слобод составляло более 1100 человек. Завод был одним из центров старообрядчества в Приуралье.
Жили заводские рабочие плохо. Исключение составляла лишь группа мастеровых, поставленная в привилегированное положение. Большинство же еле сводило концы с концами. Рабочие и, особенно, приписные крестьяне часто брали деньги в заводской конторе в долг. Они с каждым годом закабалялись все больше и больше.
Пугачевцы вступили на Нижне-Иргинский завод 4 января 1774 года. Они немедленно приняли меры предосторожности, опасаясь выступления заводской администрации и богатых мастеровых людей. С этой целью на заводе ночью были расставлены караульные. Но ночь прошла спокойно. Сделавшись полными хозяевами завода, пугачевцы забрали из конторы документы, в частности долговые записки, вынесли их на улицу и сожгли. Долговых писем было уничтожено почти на 12 тысяч рублей. Мстя заводчику за то, что он в начале восстания снабжал правительственные отряды пушками, пугачевцы разграбили заводские материалы. Население завода было приведено к присяге. Почти пятьдесят заводских рабочих вступило в казаки.
Вскоре стало известно, что под Екатеринбургом (ныне Свердловск) начались стихийные волнения заводских рабочих, башкир и казаков. Башкиры прервали почтовую связь между Екатеринбургом и Кунгуром по Большой Московской дороге. В это же время башкирский полковник Батыркай Иткинев начал осаду Кунгура. С Юговского завода П. Осокина, который превратился в одну из опорных баз восстания, на Нижне-Иргинский завод прибыл пугачевский отряд.
Канзафар Усаев, действуя по распоряжению Зарубина, разделил свой отряд на две части. Во главе одной он стал сам, а другую, численностью в сто человек, поручил Ивану Белобородову. Отряд Белобородова состоял из русских, башкир, татар и мещеряков. В нем было много заводских рабочих, особенно с Юговского завода Осокина. Канзафар Усаев направил Ивана Белобородова под Екатеринбург, а сам пошел под Кунгур.
Иван Белобородов получил от Канзафара Усаева копию одного из манифестов Пугачева и короткое, но весьма многозначительное наставление: «Ежели кто будет противиться, тех вешать и рубить головы, а которые склонятся, тех жаловать вольностью, стричь волосы по-казацки и приводить к присяге».
В условиях существования в России сильной централизованной власти пугачевцы были вынуждены создавать сильные военные отряды со строгой дисциплиной, не останавливаясь перед суровыми мерами принудительного характера.
