Напуганное крестьянскими волнениями, обеспокоенное как новой промышленной политикой правительства, так и падением цен на железо, русское купечество стало воздерживаться от вложения новых капиталов в уральскую горнозаводскую промышленность. И прежние заводчики Урала почти приостановили строительство новых заводов. Зато владельцы заводов принимали меры, чтобы поднять производительность труда, уменьшить себестоимость железа и тем самым с лихвой покрыть убытки от снижения цен. Они вводили некоторые технические усовершенствования, но, главное, усиливали эксплуатацию рабочих.
На заводах Урала во второй половине XVIII века работало три группы рабочих: крепостные и наемные рабочие и приписные государственные крестьяне. Плавкой руд, выработкой железа и меди, изготовлением железных и медных изделий занимались, как правило, крепостные рабочие. Подсобные работы (копка и возка руды, рубка дров, заготовка и возка угля, проводка железных караванов и т. п.) выполнялись приписными крестьянами и наемными рабочими. Крепостные рабочие выходили из помещичьих и государственных крестьян, из рекрутов, солдат, беглых ссыльных, казенных мастеровых, преступников и т. п. Труд крепостных рабочих применялся почти на всех заводах Урала. Общее их количество (считая собственных и посессионных) достигало, поданным 1771 года (Крамаренкова), 56 283 человека мужского пола.
Крепостные рабочие прикреплялись к заводчику или заводу и обязаны были в принудительном порядке работать на заводе. Наиболее опытные из них назывались мастеровыми, а остальные — работными людьми.
В пятидесятых-шестидесятых годах XVIII века заводчики, напуганные массовыми волнениями уральских рабочих, стали наделять крепостных рабочих Урала земельными наделами (до этого наделы давали лишь некоторые казенные и частные заводы). «Сим способом, — писал оренбургский губернатор Д. Волков в 1763 году в Сенат, — заводские жители будут любить свое состояние и свое жилище. Тем [самым] останутся они во всегдашнем повиновении; тем [самым] каждой завод будет на случай нужды составлять нарочитую и довольно безопасную крепость… Сим же способом можно будет избежать разволочку [уход] государственных крестьян… кои… потеряли крестьянское домостроительство и сделались сперва бродягами и бурлаками, а наконец, и возмутителями».
Крепостной рабочий Урала, имея свое небольшое хозяйство, был обязан за небольшую плату работать на заводе. Заводская работа превращалась для него в своеобразную барщину. Подобное положение было выгодным заводчику; он мог нещадно эксплуатировать крепостных, которые боялись потерять свои хозяйства.
Как на казенных, так и на частных заводах рабочие находились в тяжелых условиях. Земельный надел был недостаточен, чтобы обеспечить семью продовольствием. Не хватало для этого и получаемого жалованья. Мастеровые и работные люди Мотовилихинского и Ягошихинского заводов, например, в своем наказе в комиссию по сочинению проекта нового уложения писали в 1767 году, что многие из них получают «малое» жалованье (12 рублей в год), и, имея семью в 6–8 душ, они «с великою нуждою и убожеством» выплачивают подушные деньги.
В Кунгурском уезде, где находились Мотовилихинский и Ягошихинский заводы, пуд ржаной муки в то время стоил десять копеек. Рабочая семья в шесть человек затрачивала на покупку муки, считая по 18 пудов в год на человека, почти одиннадцать рублей. Если прибавить сюда уплату подушных денег (в среднем за три человека по 1 рублю 70 копеек), то на полученное жалованье в 12 рублей действительно можно было жить лишь «с великою нуждою и убожеством».
Рабочий день летом продолжался по четырнадцать часов в сутки, а зимой — по десять часов.
Бесчеловечная эксплуатация поддерживалась палочной дисциплиной. Начальники казенных заводов и заводчики сами судили и наказывали рабочих. Они штрафовали их, остригали. волосы до половины головы, секли розгами, били кнутом, сажали на цепь, заставляли работать скованными, ссылали на поселение и на каторгу. Не имея права убивать открыто, заводчики тайно бросали неугодных им рабочих в домны, топили в подземельях.
