Поход на чусовские заводы
Победы, одержанные Белобородовым под Екатеринбургом, вызвали подъем революционного настроения на многих уральских заводах.
Ряд заводов, расположенных на север от Екатеринбурга, в Чусовском и Нейво-Тагильском промышленных районах, уже примкнул к восставшим. Однако были и такие, как Тагильские (Верхний и Нижний), Невьянский, Алапаевский, Уткинский (Демидова) — всего 25 заводов с 25 тысячами рабочих, которые еще находились в руках правительства. Но скоро началось брожение и здесь. «Заколебались» слободы Алапаевского и Невьянского заводов. Рабочие Уткинского завода Ягужинского звали к себе пугачевцев. 29 января к ним прибыл небольшой отряд, посланный Белобородовым. Унтер-шихмейстер завода Жубринский, выполняя волю рабочих, поехал на Шайтанку и привез Белобородову полторы тысячи рублей заводских денег. Жубринскому пожаловали чин сотника и направили на завод набирать людей «в казаки». Волнение охватывало и другие заводы.
Пламя восстания разгорелось и к югу от Екатеринбурга, в районе между реками Пышмой и Миассом и верхним течением Уфы. На сторону восставших перешли Каслинский и Нязе-Петровский заводы, Багаряцкая, Щелкунская и другие слободы. Восстание вспыхнуло и на Полевском заводе, где, по словам одной легенды, рабочие поднялись по призыву смелой девушки Дуняхи. Крупную роль в восстании в этом районе играли приписные крестьяне, бежавшие с заводов. Наиболее смелые из них разъезжали с отрядами пугачевцев по селениям и оглашали там пугачевские манифесты. Лишь один Сысертский завод Турчанинова оставался в стороне от общего движения. Попытка пугачевцев взять его не увенчалась успехом.
Волнения начались и в западной части Сибирской губернии. По сообщению сибирского губернатора Чичерина, «многие и большие селения тотчас [пугачевцам] приклонялись».
Вскоре Екатеринбург оказался почти в замкнутом кольце восставших селений. Дороги, идущие из Екатеринбурга на Кунгур, Челябинск и Шадринск, были перерезаны. Оставалась лишь одна свободная дорога — на север, в Верхотурье. По словам одного чиновника, крестьяне «всех окрестных [под городом] мест в злодейскую толпу склонились». Начальник екатеринбургских казенных заводов Бибиков хотя и принимал некоторые меры для защиты Екатеринбурга, но мало верил в то, что сумеет без посторонней помощи удержать город в своих руках. Еще в конце января 1774 года он сообщал командиру Сибирского корпуса генерал-поручику де-Колонгу в город Челябинск: «Тамошняя окрестность и самый Екатеринбург от злодейских обращений весьма опасны»… Бибиков писал, что если де-Колонг не окажет ему немедленной помощи, «то не иное, что в городе найдет, как самих бунтовщиков». Заводские крестьяне, по его словам, лишь ожидали «от злодейской толпы оказии». Они организовали своеобразную экономическую блокаду Екатеринбурга, отказавшись возить в город хлеб и сено. Цены на предметы первой необходимости стали быстро подниматься. Хлеб вздорожал в два с лишним раза.
Белобородов решил идти из Шайтанки на север, надеясь там быстро получить и оружие, и порох, и людей, — все необходимое для дальнейшей борьбы.
Из Шайтанки на север шли два пути: один через Билимбаиху на Верхне-Нейвинский завод, а другой — через Билимбаиху на Уткинский (Демидова) завод. Первый путь шел в самый центр Нейво-Тагильского промышленного района, но был опасным и трудным. Администрация Верхне-Нейвинского завода, учитывая возможность наступления пугачевцев, заранее укрепила завод рогатками, заплотами и завалами и стянула сюда силы с других заводов Яковлева. На Уткинском же заводе была лишь небольшая команда из шести солдат под начальством сержанта Курлова. Из Уткинского завода дорога шла как в Нейво-Тагильский район, так и дальше на север по реке Чусовой.
В начале февраля 1774 года Белобородов, оставив небольшой отряд на Шайтанке, пошел по второму пути.
Уткинский завод Демидова был одним из крупных железных заводов. Его оборудование состояло из двух домен и пяти молотов. На нем ежегодно выплавлялось в среднем 192 тысячи пудов чугуна. Завод имел почти 1000 собственных мастеровых и работных людей. В заводской слободе жило более 2700 человек.
