— Орелия! — тихо сказал Тео. — Можно мне посмотреть?
Орелия неохотно открыла дверь, и он уставился на нее в каком-то остолбенении.
— Совершенство! Я знал, что в этом наряде вы будете совершенством!
Глаза Тео сверкали неземным, сумасшедшим блеском. Он был непохож на самого себя, словно сбросил маску скромности и сдержанности. Она никогда не видела его таким.
— Вы действительно королева из королев. Но к наряду нужны дополнения. Федра рассказывала вам о моей коллекции древностей? У меня есть драгоценный камень в виде жука-скарабея и другие украшения, которые вы наденете. Следуйте за мной! — сказал он повелительно.
— А вы принесите эти вещи сюда.
— Нет, нет, вы должны пойти со мной, — настаивал он, глядя на нее. — Заодно посмотрите все мои ценности.
И в этот момент… она его узнала. Фигура, разворот плеч… Это был тот самый человек, который подсматривал за ней в Дубовом парке, во дворе и, наверное, во многих других местах, где она его не видела, а только чувствовала его взгляд. Потрясенная до глубины души, она прошла вслед за ним в глубину комнаты. Пока он возился с панелью около камина, она оглядела комнату: ничего необычного.
— Где вы храните свои ценности? — Пульс ее забился неровно.
— Там, где воры не достанут их. Пойдемте.
Он показал ей жестом, чтобы она пошла впереди него. Орелия неуверенно ступила вперед и увидела за сдвинутой им панелью коридор с висячими лампами. Когда она обернулась, то увидела, как его глаза пожирали ее взглядом. Орелия в испуге отшатнулась. Разрозненные части головоломки встали на свои места… Ей все стало ясно. Федра не придет, Тео солгал. Дыхание ее участилось, тело под легкой накидкой покрылось испариной.
«Но я выдержу, — сказала себе Орелия. — У меня есть оружие. Я открою правду и не погибну. Я должна справиться с этим…»
И Орелия шагнула в темный тоннель.
Лайэм не надеялся, что Орелия выступит в его защиту. Вчера он решил, что она побоится скомпрометировать себя в глазах Карлтона. Но он ошибся… Он ехал на своей гнедой Коппермайн из полицейского участка, где лейтенант Фрайго рассказал ему о показаниях Орелии. Он ехал на Прери-авеню, хотел увидеть Орелию и объясниться с ней.
Может быть, он ошибался и в другом, и Орелия вовсе не собиралась выходить замуж за Карлтона? Тогда он просто круглый дурак. Простит ли его Орелия?
Но Орелии не оказалось дома. Ему сказали, что она пошла к Мэриэль, у которой он ее не застал, потому что она уже ушла. Когда он повернул лошадь, кучер повозки, в которую было погружено пианино, спросил его:
— Вы ищете мисс Кинсэйд? Она только что ушла с джентльменом.
— Молодой, блондин? — резко спросил Лайэм.
— Нет, седой. Собирался отвезти ее домой.
«Мэнсфилд, — подумал Лайэм и нахмурился. — Странно. Домой он ее не привез».
— Спасибо. — Он бросил кучеру четверть доллара.
Он вернулся на Прери-авеню, когда к дверям как раз подъезжала карета Федры.
— Лайэм! — окликнула она его. — Вы видели Орелию?
— Я не застал ее у Мэриэль. Она уже уехала оттуда с Мэнсфилдом.
— С Тео? Вы говорите, что ее забрал Тео?
Лайэм почувствовал, что Федра встревожена.
— Почему вы забеспокоились? — спросил он, чувствуя, что сам начинает тревожиться.
— Видите ли, какой-то человек давно преследовал Орелию, разглядеть его она не могла. А я заметила, что Тео… ну, мне кажется, что он влюбился в нее.
Лайэм вспомнил выражение лица Тео вчера вечером, когда тот глядел на тетку и племянницу, — но тогда Лайэм решил, что он восхищается Федрой.
— Если мужчине нравится моя любимая женщина, я могу ревновать, но не имею прямых оснований подозревать его в дурных намерениях.
— Вчера, когда собрание закончилось, я спросила доктора Росситера и доктора Кэннингхэма, каждого из них отдельно, кто же нарисовал на крышке саркофага лицо с чертами Орелии. И оба сказали мне, что это — Тео. И он был очень возбужден, когда случайно услышал, что Орелия собирается пойти утром в полицейский участок, чтобы снять с вас подозрение. — Федра перевела дыхание. — Вот что я думаю, Лайэм. Тео — единственный из членов Общества, кто хорошо знает мой дом. Что, если это он нашел в гостиной вашу запонку и подбросил ее, чтобы вас заподозрили в убийстве?
