Файона тихо плакала.
— Может быть, я принесу тебе чаю? — спросила сестру Орелия.
— Нет, я лучше пойду прилягу.
— Я провожу тебя, — сказал Эптон.
Орелия осталась на террасе вдвоем с Карлтоном. Она хотела вытереть влажные глаза и открыла свою сумочку, но, увидев в ней пистолет, быстро закрыла ее.
— Возьмите мой платок, не могу видеть, как женщины плачут.
— Я не плачу! — воскликнула Орелия. — После того, как он презрительно высказался о смерти молодой женщины, Орелии вообще не хотелось говорить с ним, но все же она сочла нужным объяснить: — Я немного расстроена в последнее время, мне нечем себя занять, я больше не работаю.
— Вас уволили?
— Нет, я сама отказалась от работы.
— Но это замечательно! — воскликнул Де Витт и сразу спросил, нахмурившись: — Это не потому, что О'Рурк начал ухаживать за вами? Он вел себя пристойно? Доверьтесь мне, если только он осмелился — я встану на вашу защиту!
— Вы… вы…
— О моя дорогая Орелия! — Де Витт нежно привлек к себе Орелию, и в этот момент она увидела из-за его плеча гневное лицо Лайэма.
— Какую милую сцену я застаю! — саркастически улыбнулся тот.
— Как вы сюда попали? — спросила она, освобождаясь от объятий Де Витта.
— Федра сказала мне, что вы здесь. Нам надо поговорить!
Де Витт повернулся к Лайэму и хмуро заявил:
— Мисс Кинсэйд уже не работает у вас, вы не имеете нрава давать ей распоряжения.
— Мы должны поговорить по личным вопросам. — Лайэм уже кричал. — Пойми, парень, ты должен оставить нас наедине!
— Оставить девушку наедине с потенциальным убийцей? Нет уж! — Де Витт снова обнял за плечи Орелию, хотя она пыталась отстраниться.
Лайэм подступил к Де Витту, его зеленые глаза потемнели.
— Убирайтесь отсюда!
— Вы спорите между собой, как будто мое мнение ничего не значит! — вмешалась Ореяия. Но мужчины не слушали ее.
— Кто вы такой, чтобы отдавать мне приказы? — закричал Де Витт.
— Вы надутый сноб, недостойный дотронуться до руки Орелии Кинсэйд. — Лайэм схватил Де Витта за воротник рубашки, с силой потряс, словно терьер крысу, и оторвал от Орелии.
— Отойдем в сторону и будем драться как мужчины! — вскричал Де Витт.
— Вы считаете себя мужчиной? — Отскочив немного в сторону, он кулаком ударил Де Витта в челюсть.
Тот упал на софу, но мигом вскочил и принял боевую стойку.
— Перестаньте! — закричала Орелия, но мужчины не обращали на нее внимания.
Лайэм прыгнул вперед и свалил Де Витта на пол.
— Вы его убили! — закричала Орелия.
— Ах, вы тревожитесь за него? — язвительно прошипел Лайэм.
— А вы хотите стать убийцей? — Орелия кинулась к Де Витту, нащупала пульс — он бился: хотя ухаживание Де Витта было не по душе Орелии, она вовсе не хотела, чтобы Лайэм попал в тюрьму за убийство соперника. Выпрямившись, она гневно воскликнула, обращаясь к Лайэму: — Зачем вы ворвались в дом моей сестры? Какое право вы имеете применять насилие?
— Я пришел за вами!
— Я не собачка, чтобы бежать следом за тем, кто меня кликнет!
— Знаю, вы поползете по пятам за Де Виттом! — Лайэм смерил поверженного врага презрительным взглядом. — Ну и ползите за ним, напрасно я пришел за вами!
Он повернулся и выбежал на улицу. Словно кинжалы впились в грудь Орелии. Снова они не поняли друг друга! Но теперь она знала, что этот мужчина сходит с ума из-за нее. Он любит ее! Она найдет способ добиться его доверия.
Лайэм мог бы поклясться, что Орелия была искренней, когда признавалась ему в любви. Как же могла она после этого обручиться с Карлтоном? Может быть, на этом настояли ее сестры, считающие Де Витта самым подходящим женихом? Когда он набросился на Карлтона, а Орелия встала на сторону этого ничтожества, Лайэм понял, что все его надежды рухнули окончательно.
Снова обманут. Или сам обманулся. И ведь не первый раз, в жизни Лайэма уже было такое. Дочь богатого клиента кокетничала с ним, завлекала его, пока он не влюбился. Но она предпочла знатного аристократа юноше, который собственными силами выбился в люди, — и с тех пор Лайэм был настороже. И все-таки поверил, что Орелия совсем другая и не обманет его!
И вот она явилась со своей теткой в дом Мэнсфилда на Большом Бульваре, сидит в противоположном конце гостиной на кроваво-красной софе вместе с Федрой и миссис Кэннингхэм, не замечая Лайэма, избегая его взгляда. Стены, обитые панелями красного дерева, словно давили на него; он задыхался в этой комнате, заставленной темной тяжелой мебелью викторианского стиля.
