1908 г. Сентября 1. Я. П.
Ясная Поляна. 1 сент. 1908 года.
Письмо ваше тронуло меня, милый Александр Михайлович, вы совершенно правы, но сказать в моем положении то, что вы мне советуете, нельзя, потому что если хоть один из тысячи приветствующих меня людей искренний, а я не имею права сомневаться ни в одном, то какое я имею право оскорблять их? Мысль же ваша совершенно справедлива и сочувственна мне. Чем ближе я подхожу к смерти, тем сильнее у меня уверенность, что то, чего мы оба с вами одинаково желаем, неизбежно совершится, т. е. наступит хоть отчасти заметное осуществление того царствия божия, к которому я, как мог, старался двигаться хоть иногда в моей жизни. Пожалуйста, извещайте меня о себе.
Любящий вас Лев Толстой.
Печатается по копировальной книге № 8, л. 300, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке (в дубликате подпись не восстановлена; воспроизводится нами по первой публикации). Впервые опубликовано в «Русском слове» 1908, № 212 от 13 сентября.
Ответ на письмо А. М. Бодянского, в архиве не найденное. Выдержки из него опубликованы в «Русском слове» вместе с ответным письмом Толстого. Бодянский протестовал против шумихи вокруг юбилея Толстого, дающей возможность людям «наружно показать себя больше того, чем они способны сделать». Он призывал Толстого «повторить еще раз: «Не могу терпеть!», но только совсем по другому адресу. Не могу терпеть ваших приветствий и поздравлений, и ваши похвалы ненавидит душа моя» (цит. по газетной публикации).
1908 г. Сентября 1. Я. П.
Ясная Поляна. 1 сентября 1908 года.
Любезный брат Петр Никитич,
Рад был получить известие от вас. Рад потому, что то, что делаете вы и еще многие из моих друзей, сидящие по тюрьмам в Киеве, Херсоне, Варшаве, Полтаве, есть самое важное дело, которое может сделать человек для уничтожения того зла насилия, жестокости и обмана, от которых теперь страдают люди и от которых тщетно стараются избавить их революцией. Всегда радуюсь, узнавая о таких поступках, как ваш, и боюсь за вас и тех людей, которые делают то же, что вы, и страдаю и стыжусь за свое спокойное внешнее положение. Боюсь я за вас не того, что у вас не достанет сил выдержать то трудное испытание, которое предстоит вам. Силы человека ограничены, и никто не упрекнет вас, если вы не выдержите испытания. Вы сами будете только жалеть, что не осилили, но ваша слабость не помешает вам жить и идти вперед в духовном совершенствовании. Страшно то, чтобы, не выдержав испытания, вместо того, чтобы признать свою слабость, продумывать для нее оправдания и не признавать того, что>:то, что вы делали, было одно из важнейших дел, которое может сделать человек в наше время. Вот этого одного я боюсь за вас, хотя и не имею права предполагать ничего подобного. Помогай вам бог нести ваше испытание так, как вы пишете, что вспоминаете слова Христа о том, что блаженны те, кого гонят. О пяти тифлисских отказавшихся я только слышал, но ничего определенного не знаю. Думаю, что с солдатами, отказавшимися так же, как и с теми, которые отказываются при поступлении, поступают одинаково, приговаривая их по закону от четырех до шести лет каторжных работ или арестантских рот. Пожалуйста, извещайте меня о себе и сообщите о том не могу ли быть вам чем полезным, что было бы для меня хотя некоторым утешением.
Печатается по копировальной книге № 8, лл. 302—303, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке.
Петр Никитич Давыдов (р. 1885) — мещанин г. Инсар Пензенской губ., в мае 1908 г. отказавшийся от военной службы. После этого шесть недель находился на испытании в психиатрической больнице и по выходе оттуда 3 июля вновь отказался. Суд был в октябре 1908 г., приговорил его к четырем годам заключения.
Ответ на письмо П. Н. Давыдова от 21 августа 1908 г. с сообщением об его отказе и последующих репрессиях.
