ПСС. Том 59. Письма, 1844-1855 гг. - страница 132

меня беспокоило. Вдруг в одно прекрасное утро Николай мне принес, покуда я еще был в постеле, Современника, Я проглотил Набег. Зачем он так короток? Мало ли что мог ты еще прибавить, даже и тех офицеров, которые ходят в Пятигорске под музыку на бульваре и пьют чай в семейных домах в прикуску и т. д. Цензура верно опять много выкинула. Прочитав Набег, я должен был его прочесть вслух тётеньке Татьяне Александровне, потому что я в этот день ехал из Пирогова в Тулу, чтобы видеть Валерьяна, который в Туле совершал купчую на Мостовую, а с Современником мне расстаться не хотелось. Не сердись на меня, ради бога, и вспомни, что я действительно очень люблю тётеньку. Нет, лучше не стану ничего говорить об этом предмете, а то я тебя расстрою да и опять много очень придется писать. Скажу тебе только, что тётенька теперь со мной, и время идет у нас довольно скоро и хорошо. Она, действительно, очень и очень хорошая женщина, и чем больше я ее узнаю, тем более в этом убеждаюсь, это немного поздно, но mieux vaut tard que jamais [лучше поздно, чем никогда]. —

Писал ли я тебе, что Ферзен (который женился) велел мне тебе сказать, что он, бывши в это время с женой в Крыму, чутьем узнал, что Детство писано тобой, и что они, читая это с женой, оба плакали. Перфильевы молодые и старые, Аникеева, даже Горчакова (которая или себя не узнает, или показывает, что не узнает), милые Волконские, Костинька, которого это страшно мучает, что это не он написал, и многие другие чрезвычайно довольны твоим Детством. Одна Авдотья Максимовна сказала мне, что из всего видно, что ты пошел по князю Василью Николаевичу Горчакову, хотя и был умен, но был страшный разбойник и за то был сослан в Сибирь. «Вот уже, говорит она, и он стихи какие то написал. Уже это добра нечего ожидать».

Набег очень хорош: Хлопов, Розенкранц, молодой прапорщик, татарин, (Шамиль середка будет), подголосок тестой роты, который везде так во время является с своим тенором, и которого я, кажется, вижу и слышу. Одним словом всё хорошо: и переправа через реку, где артиллерийские ездовые с гром[ким] кри[ком] рысью пускают лошадей по каменному дну,ящики стучат, но добрые черноморки дружно натягивают уносы и с мокрыми хвостами и гривами выбираются на другой берег. Вижу всё это и завидую, что я не на Кавказе. Отчего ты меня не пускаешь на Кавказ? Это меня обижает. Не в экспедиции ли вы теперь? Может оттого вы не пишете оба; смотри будь осторожнее. С тех пор, как ты стал для меня не самым пустяшным малым, я что-то стал больше за тебя беспокоиться. Всегда что-нибудь дурное случается с больными людьми. Бросай свою службу скорей, как это сделал Николенька, и приезжай сюда. Мне иногда, когда я вспомню о Николенькиной отставке и то, что ты меня отговариваешь ехать на Кавказ, приходит в голову, не сбираетесь ли вы ехать сюда и хотите, чтобы это был сюрприз. Тогда вы, пожалуй, разъедетесь с Валерьяном, который едет туда, как тебе верно это известно, и не получите моего письма, что мне будет очень жаль; зачем ты велишь посылать деньги князю Бегичеву? Не играешь ли ты опять в карты? Ради бога не играй. Митенька делает всё страшные глупости. Продал Поляны, проиграл довольно много и глупым манером, разным лицам дал заемные письма. После этого просил Закревского, говоря, что он дал эти заемные письма, быв на то принужден насильственным образом, и что он теперь платить не желает. Одним словом, гадко. Живет в Москве, устраивает какую то аптеку. Прощай, а то я никогда не кончу. Николеньке, естьли он с тобою, же кланяйся. Наши все слава богу.

Тула. 12-е апреля 1853.

Я хотел свертывать письмо и отправлять его на почту, как мне принесли твое письмо к тётеньке, которое я решился распечатать. Ты не можешь себе представить, как я ему был рад. Во-первых, я узнал через него, что ты возвратился благополучно из экспедиции. — Ты пишешь, что хочешь взять отпуск на шесть месяцев и выйти после в отставку с твоим гражданским чином. Дадут ли его тебе при отставке? Мне кажется, что нет, разве по болезни. Тебе впрочем это знать лучше. Отпуск же взять по моему не мешает, и естьли ты представлен, то это не помешает тебе быть очень скоро офицером. Из одного бы упрямства и из того, чтобы поставить на своем, следовало бы это сделать; да опять ты уже сделал большую часть того, что нужно для этого, ты служишь 1