— С Торнадо Ал. Волманном, так?
— Именно так. Как я уже упомянул, без нас он почти на-верное был бы лишен высокой привилегии дать вечером в пятницу товарищу Торнадо Ал. Волманну под пятое ребро.
Так оно, казалось, и было. С того момента как газета принялась отстаивать правое дело Кида Брейди, его звезда, бесспорно, начала восходить. О нем уже говорили как о подходящем кандидате. Эдгрен в «Ивнинг уорлд» посвятил заметку рассмотрению его шансов стать чемпионом в легком весе. Тэд в «Джорнел» поместил его карандашный портрет. И наконец, администрация Хайфилдского клуба ангажировала его на десятираундовый бой с мистером Волманном. Вот почему «Уютные минутки» чувствовали, что у них есть право на услуги Кида.
— Если, — продолжал Псмит, — он хоть в какой-то степени наделен благородными чувствами, то грудь его должна преисполняться благодарностью к «Уютным минуткам». «Если бы не „Уютные минутки“, — должен бы он повторять себе, — где был бы я сейчас? Среди „и прочих“. Думается, он исполнит любую маленькую просьбу, с которой мы к нему обратимся. Предлагаю встретиться с товарищем Брейди, объяснить факты и предложить ему пост боевого редактора „Уютных минуток“ с адекватным вознаграждением. Обязанностью его будет сидеть в комнате перед кабинетом с перепоясанными чреслами и полной мерой воинственного духа и встречать мельницей субъектов, сумевших преодолеть сопротивление товарища Малонея. А мы тем временем будем упиваться досугом и свободой от постороннего вмешательства, столь необходимыми художнику.
— Мысль неплохая, — объявил Билли.
— Несравненная по здравости, — сказал Псмит. — Один из ваших газетных друзей снабдит нас билетами, и вечер пятницы увидит нас в Хайфилде.
Далеко-далеко, на другом конце острова, на берегах Гарлем-Ривер высится старый склад, который нынешний прогресс преобразил в Хайфилдский атлетический и гимнастический клуб. Воображение, вдохновленное таким названием, рисует подобие Национального спортивного клуба с картинами по стенам, мягкими креслами и морем белоснежных манишек от крыши до пола. Однако Хайфилд в некоторых отношениях не совпадает с этюдом, набросанным фантазией. Вернее, трудно найти отношение, в котором он совпадал бы. Названия нередко уводят куда-то не туда. До последних нескольких лет Хайфилд был известен как «У ловкача Боба». Вот это было хорошее, честное название. Вы знали, чего ожидать, и, отправляясь посидеть «У ловкача Боба», золотые часы оставляли дома вместе со скромными своими сбережениями. Но нью-йоркские власти захлестнула волна неприязни к боксу. Устроители боксерских состязаний к большому своему отвращению все чаще подвергались полицейским налетам. Профессия начала приходить в упадок. Люди избегают мест, где в любую минуту веселье может быть омрачено вторжением дюжин мужчин в синей форме и с дубинками в руках.
И тут какой-то мозговитый субъект выдвинул идею клубов, которая служит уникальным примером сухого американского юмора. Теперь в Нью-Йорке боксерских состязаний не бывает. Ловкач Боб и ему подобные были бы шокированы даже намеком на такую возможность. Зато теперь можно полюбоваться показательными учебными боями между членами клуба. Правда, на следующее утро газеты крайне бестактно помещают о дружеских показательных выступлениях совсем серьезные отчеты, но ловкач Боб в этом не виноват.
Кид Брейди, избранник «Уютных минуток», должен был участвовать в десятираундовом показательном бою — главном номере развлечений, предлагаемых в этот вечер. Присуждать победу в таких клубах не разрешено. За исключением прискорбных случаев, когда один из участников дружеского боя не оказывается на полу в нокауте, победителя называют газеты на следующий день. И довольно часто выясняется, что человек, легко победивший в «Уорлд», кончил ничьей в «Америкэн» и потерпел сокрушительное поражение в «Ивнинг мейл». Такая система приводит к изрядной путанице, но зато служит источником утешения для исколошмаченных бойцов.
Добираться в Хайфилд проще всего подземкой. Желающим познать подземку во всей ее красе рекомендуется воспользоваться ею в час пик, когда мускулистые дежурные и полицейские утрамбовывают пассажиров в вагоны одной сплошной массой со сноровкой, которой позавидовал бы и самый знаменитый регбист. Но когда Псмит и Билли спустились в подземку вечером в пятницу, вагон оказался относительно пустым. Все сиденья были заняты, но за ремни не держался почти никто, и даже пространство, предназначенное только для кондуктора, оставалось более или менее свободным.
