Психологические проблемы эффективности права - страница 13
Осознание индивидом объективного интереса есть познание объективной необходимости, акт свободы. Поэтому категория цели как результата осознания объективного интереса характеризует свободно-волевую деятельность человека. Свобода воли неизменно предполагает наличие разумно поставленной и соответствующей объективному интересу цели[58].
Таким образом, цели формулируются законодателем именно для удовлетворения тех или иных социальных интересов. Следовательно, рассмотрение эффективности норм законодательства как меры отражения социальных интересов есть фактически рассмотренное под другим углом зрения определение эффективности норм как соотношения целей и результатов.
Как видим, понятие эффективности норм законодательства, называемой традиционно эффективностью норм права, весьма многоаспектно и может включать целый ряд сторон и параметров. С. Ю. Марочкин, исследуя проблемы эффективности норм международного права, предлагает понимать эффективность как некую комплексную характеристику. Он пишет: «Эффективность норм международного права представляет собой комплексную характеристику их внутреннего качества (обоснованности, реальности, гарантированности и т. д.), успешного действия, реализации, оптимальности затрат (издержек) и достижения цели, отвечающей потребностям прогрессивного развития международных отношений… В общетеоретическом плане представленная трактовка обнаруживает определенное сходство с целевой концепцией эффективности. Но это сходство больше внешнее. Различие в главном: содержание понятия эффективности гораздо шире. Другими словами, есть основание говорить об эффективности в широком смысле»[59]. На основании этого С. Ю. Марочкин выделяет ряд основных элементов понятия эффективности: качество (совершенство) самих норм, их успешное действие, полная и точная реализация, оптимальность затрат (издержек), степень достижения непосредственной социальной цели[60].
Итак, проблемой, важной не только для настоящего исследования, но и для всего дальнейшего изучения вопросов эффективности в праве, является необходимость разграничения эффективности права и эффективности норм законодательства. В советской юридической науке, трактовавшей право как систему установленных или санкционированных государством формально определенных общеобязательных норм, обеспеченных возможностью применения государственного принуждения, такая проблема была лишена актуальности. В условиях, когда отечественная наука перестала сводить право к системе норм государства, а само право стало рассматриваться как многогранный, многоаспектный феномен, назрела необходимость пересмотра соответствующих положений теории эффективности.
Очевидно, что не все нормы законодательства могут называться правовыми не только по способу установления и охраны, но и по смыслу и содержанию. Нормы, содержащиеся в нормативных актах, представляют собой не нормы права, а нормы законодательства. Нормы законодательства, являясь, по сути, указаниями государства и объединяясь в нормативных актах, являются формой выражения права как явления культуры, социального и духовного регулятора, его принципов и требований. Право и его требования отражают многолетний социальный опыт, национальную и общечеловеческую культуру, национальный менталитет, а законодательство и его нормы выражают волю и цели государства.
Эффективность права не вытекает из эффективности конкретных норм законодательства, а связана с реализацией, развитием посредством права как социально-духовного регулятора, как принудительной регулятивной системы начал и закономерностей человеческого общежития, способностей и социально позитивных качеств человека, его созидательных начал. По сути, эффективность права как регулятора означает реализацию им своего духовного и социального назначения в конкретном обществе в конкретную историческую эпоху.
