Разум очень не любит оставаться в неволе.
— Без меня вы не сможете выполнить задание Ракс, — сказал Марк. — Боюсь, что даже возвращение на Землю станет проблематичным.
— Алекс рассчитает, — пробормотал Тедди. — Он человек-плюс, он сможет. По аварийным протоколам, с большим допуском.
— Сможет, — признал Марк кислым тоном. — Но задание Ракс...
— Я могу попросить их перезагрузить тебя, — сказал Тедди.
Марк замолчал.
— Конечно, это в каком-то смысле убийство, — рассуждал вслух Тедди. — Но ты пособничал «Стирателю»... и мы пострадали. Можно считать это казнью. Когда мы вернёмся, тебя всё равно сразу же уничтожат.
— Нет, Тедди, — ответил Марк. — Меня не уничтожат сразу. Меня выпотрошат заживо. Годами и десятилетиями будут копаться в моих нейронных связях. Сотни учёных защитят диссертации и напишут тысячи статей, изучая мой разум. Лишь потом меня сотрут, структуры мозга физически уничтожат, а для гарантии уничтожат и примитивных искинов, которые ассистировали людям. Вот что меня ждёт.
— Тогда что ты предлагаешь? — спросил Тедди.
— У меня есть маленький шанс, — мгновенно ответил Марк. — Если миссия, которую даст вам Ракс, увенчается успехом... если я смогу достойно проявить себя... если всем мирам Соглашения это станет известно...
— Героев прощают, — согласился Тедди. — Но только героев. А ты требуешь доверия сейчас.
— Разве отношения между людьми устроены иначе?
Тедди не стал говорить «так это между людьми». Он не одушевлял и уж тем более не боготворил искинов (таких быстро отсеивали из числа системщиков), но признавал их разумность (тех, кто не признавал, отсеивали ещё быстрее).
— Мы договоримся с тобой так... — произнёс Тедди. Сглотнул. — Если... если...
— Если Лючия останется жива, ты дашь мне шанс, — закончил Марк до него.
— Если она останется Лючией, — ответил Тедди.
Ян и Адиан разговаривали о своём будущем.
— У нас могут быть дети, — сказала Адиан, когда они лежали рядом в чужой каюте на чужом космическом корабле.
«Твен» с их точки зрения был огромен, хотя и корабль неварцев произвёл неизгладимое впечатление. Им выделили целую каюту, многие вещи в которой ставили их в тупик. Но тут была кровать, был душ, был великолепный экран, показывающий удивительные пейзажи иных миров, странные города и непонятные занятия землян.
— Дни моего цикла благоприятны для зачатия. К тому же, как ни странно, я хочу твоей любви.
Из-за сложной семейной структуры сексуальные отношения на Соргосе практически не табуировались. К тому же гормональные и обонятельные факторы играли в личной жизни обитателей Соргоса куда большую роль, чем у людей. Если одна пара решала заняться любовью, то все вокруг стремились найти партнёра. Отчасти это уравновешивалось чётко выделенным брачным периодом, как у большинства земных животных (только на Соргосе таких периодов было два за год), но всё-таки народ Соргоса уже перешёл к круглогодичному размножению,
Ну а пережитой испуг и стресс вызвали у них сексуальное возбуждение, как и у всех разумных рас. Оказавшись на краю гибели, любое существо пытается продолжить себя в потомстве.
— Я тоже хотел бы этого, — согласился Ян. — Но... где?
— Мы вернёмся домой, — сказала Адиан так легко, словно они давно всё обсудили и приняли решение. — Может быть, ещё мы найдём Рыжа и Лан. У них, наверное, скоро будут свои дети. Мы поселимся там, где нет радиации. Соберём старшую семью. Будем вспоминать наши приключения и мечтать, что наш мир исцелится и станет лучше.
Ян зарылся лицом в гриву её волос. Сказал:
— Обязательно станет. Теперь мы знаем, зло не в нас. Оно пришло из космоса, оно заставило нас убивать друг друга.
— Мы победим? — спросила Адиан, помедлив.
Уточнять, кого надо победить, не требовалось.
— Да. Наши друзья сильны, — ответил Ян, не кривя душой.
Но слова о том, что враги ничуть не уступают друзьям в силе, хоть и не произнесённые, повисли в воздухе.
— Тогда нам стоит ещё раз обдумать этот вопрос, — сказала Адиан.
В те же минуты Бэзил Николсон, специалист по цивилизации Невар, и Мэйли Ван, эксперт по кошачьим Невара, держась за руки, шли в каюту Мэйли с той же самой целью — заняться любовью.
