— Красиво, — признал Валентин, глядя на Яна и Адиан. Обитатели Соргоса были, пожалуй, в наибольшем восторге от перемен в обстановке. Они бродили чуть в стороне, потом присели и сорвали по пучку травы. После короткого колебания попробовали её. Кажется, остались довольны и сорвали ещё по пучку. — Не отравятся?
— Это настоящая трава, она съедобна, — ответила Ксения. — Для людей, кстати, тоже. Должна быть кисленькая, как щавель.
— Они такие простые, естественные, — задумчиво сказал Горчаков, не отрывая взгляда от соргосцев. — Как дети или дикари. Бесхитростные, принимающие всё как должное существа, которых мы бесцеремонно впутали в наши проблемы.
Ян сплюнул зелёной слюной и сказал:
— Немного обидно, правда? Словно нас принимают за животных.
— А мне нравится. — Адиан сорвала ещё травы. — Я всегда любила пикники на природе. Взрослые ругались, кричали «не ешьте немытой травы, живот заболит». А малыши всё равно ели. Хоть и знали, что заболит. Рассматривай это как гипертрофированную родительскую опеку, а не как насмешку.
Ян фыркнул, но спорить не стал. Заметил:
— Знаешь, что меня по-настоящему удивляет? Тут собрались существа с разных планет. Мы только-только в космос вышли. Длинношеяя с хищником — покруче, конечно. Они построили настоящий межзвёздный корабль. Остальные летают по Вселенной, будто из города в город ездят. Ракс... от них вообще жуть берёт. Но всё-таки мы похожи, не внешне, а поведением. Какие-то общие законы разума?
Адиан размышляла.
— Мне кажется, всё куда проще, Ян. Ты знаешь, есть любители возвращения к природе. Они выезжают за город, сбрасывают одежду, бегают наперегонки, слегка дерутся, спариваются, едят траву из-под ног...
— У меня был такой коллега на работе, — кивнул Ян. — Раз или два в году так делал. Говорил, что заряжается энергией природы. По-моему они больные на всю голову.
— А ещё есть такая секта, они уходят молиться в монастыри, истязают себя голодом, пьют настои, сходят с ума, умирают...
— Есть. Эти точно больные. В материнской семье была девушка, с детства странная, она вот так и поступила. И что?
— Ты же с ними не общаешься всерьёз? Ты общаешься с такими же, как ты. Так и здесь — собрались те, кто может друг друга понять, у кого есть общие точки пересечения. А остальные... — Адиан неопределённо взмахнула рукой, — где-то там. Мы им не интересны, они нам непонятны. Наверное, есть и такие, кто вообще не захочет лететь в космос, лучше умрёт.
Ян подумал, что это вполне логично. Но всё же возразил:
— От чего-нибудь экзотического и непонятного я бы не отказался.
— Самое непонятное всегда внутри, а не снаружи — ответила Адиан. — Пойдём к остальным? И, кстати, трава очень вкусная, я попрошу Ксению взять такой в дорогу.
— Ты испачкалась, — заметил Ян. — Вот тут, у рта...
— Знаю. Я потом вытру сок, пусть они уверятся, что я проста и близка к природе, — Адиан улыбнулась.
— Понимаю, что возможности Ракс огромны, — сказал Валентин. — Наверное, люди тоже смогли бы так сделать... за несколько недель. Огородить кусочек Луны силовыми полями, насыпать грунт, высадить траву... Но зачем?
— Чтобы снять психологическое напряжение. Чтобы порадовать вас. — Ксения развела руками. — Потому что это несложно. Извините.
— Ракс... сильны, — кивнул Валентин.
— Мы ваши дети, — ответила Ксения.
— Тогда зачем нужен мой корабль и экипаж? — спросил Валентин. — Почему вы не используете свои корабли и кого-то... такого, как вы? Извините.
— Я уже не Ракс, — ответила Ксения, помолчав. — Я лишь представитель Ракс, посол, советник. Мне и самой нужно к этому привыкнуть, но это свершившийся факт... Сейчас я объясню. Пусть только все соберутся.
— Вторая-на-Ракс не появится? — небрежно поинтересовался Валентин.
Ксения обвела руками зелёный мирок вокруг.
— Она и так здесь. Но я буду её голосом.
Валентин кивнул.
От опушки леса возвращались кадеты с Анной и Бэзил с Мэйли. Судя по их восторгу, лес произвёл впечатление. Валентин пристально всматривался в Мегер, и Ксения проследила его взгляд.
— Вас беспокоит Анна, командир? Не Лючия?
— Случившееся с девочкой трагично, но она справится, — уклонился от ответа Валентин.
