На войне он заматерел, но едва не сломался психически. Так случается, если ставишь перед собой неверные ориентиры. По жизни своей Никита был ведомым, а не ведущим. Он считал это большим недостатком, старался избавиться от него, но не мог, ибо лидером надо родиться.
Когда Подопригора был еще крутым пацаном по прозвищу Кит, учился в их классе Васька по фамилии Грабаренко. Васька был кривоног, вечно ходил в кирзовых сапогах с вывернутыми "халявами", донашивал чьи-то штаны с заплатками на корме. Два раза в году он стригся исключительно наголо, а от гранита науки отгрызал максимум на трояк.
В то время гремели "Битлы", в моде были остроносые туфли и расклешенные брюки. Школьники города, всеми правдами и неправдами норовили отращивать длинные "патлы". И только детдомовцы стригли головы под машинку и цеплялись за солдатскую обувь.
Вот таким человеком был Васька: ладным, веселым, везучим. Бабы по нему сходили с ума. В школьной футбольной команде он играл вратарем. И такие шальные мячи вытаскивал из углов, что взрослые дядьки диву давались. Но не это самое главное: как ладно сидели на нем старые "кирзачи"! Никита в ту пору не раз пожалел, что ногам его не хватает Васькиной кривизны.
В "Каскаде" таким человеком был Валерий Иванович Сапа по кличке Сапер ─ признанный авторитет для бойцов и (представьте себе!) офицеров. Хлопцы шутили, что в прошлой своей жизни Валерий Иванович был Суворовым. А что? Никита готов в это поверить. Группа рыскала от Хорога до Пакистана в автономном режиме. Сколько было разгромленных караванов и складов с боеприпасами! Враг неделями сидел на хвосте, зажимал в огненные тиски, поливал свинцом, не давая поднять голову. И в каждом конкретном случае у Сапера в загашнике находился свой, сумасшедший, но единственно верный выход.
"Товарища прапорщика" Никита боготворил. Как губка, впитывал бесценный боевой опыт. Сильные, слабые стороны в характере Валерия Ивановича и даже его откровенные "бзики" служили тогда Подопригоре примером для подражания.
Как и кумир, Никита всем сердцем возненавидел американцев и страшно переживал, если в ходе какой-либо вылазки его боевой счет оставался без изменений. Из Афгана в Союз он привез две трехлитровые банки соленых ушей американских военнослужащих. Незнающим людям пояснял, что это грибы.
- Ого, грузди? - поражались они, - даже черные попадаются?! А говорят, что в Афганистане...
По рецепту Сапера, дома он эти "грибы" нанизал на вязальные спицы, хорошо просушил над духовкой. Получились отличные четки: будет что в старости вспомнить.
...Это вот ухо он срезал под Кандагаром. Тот, кто раньше его носил, сиганул на Никиту с ножом, когда он стоял в дозоре. Думал, застанет врасплох, а потом перережет всю группу. На узкой тропе нужно быть осторожней вдвойне, но янки что-то не рассчитал. Пришлось на веревке спускаться в ущелье за первым своим трофеем.
Ухо с дырочкой от серьги успело сходить в кругосветку. Бывший его хозяин - морской пехотинец. Никита настраивался на серьезную схватку, а он продержался всего минуту.
Убивая, Никита держал в уме реакцию товарища прапорщика на его боевые свершения. "Молодец, фазан!" - редко кто из солдат удостаивался этой скупой похвалы и была она почетней иного ордена.
Наряду с боевым искусством, в Никите теперь изнутри прорастал лидер. И это его возвышало, придавало уверенности в себе. Вот и сейчас он спокойно ушел от удара, с небрежной легкостью пропустил его за спиной, многообещающе усмехнулся и по крутой дуге пошел на сближение.
Я винтом закрутился в противоход. Пришлось немного пришпорить время - пиратский, конечно, прием, но только так я успел вскочить на ноги, поставить скользящий блок и нырнуть под разящий удар огромного кулака. Фора в доли мгновения, незнающий человек ее не заметит, но в бою она дорого стоит.
Никита продолжал наседать. Я был похоронен под градом ударов, а он продолжал танцевать свой безумный воинственный танец. Атаки шли волна за волной, с разных дистанций и направлений. Каждый каскад был законченным продолжением предыдущего и логически из него вытекал. Со стороны могло показаться, что ему наплевать на защиту. Но только со стороны. Никита удерживал свое тело в границах Перунова круга. Это высшая ступень мастерства. Шагнув на нее, боец отражает любые удары по самой кратчайшей прямой.
